Эрик Браун - Нью-Йоркские ночи

И тут появился латинос. Сначала, медленно и осторожно, высунулась макушка, затем поднятая правая рука с оружием. Увидев, что непосредственной угрозы нет, он перешел с лестницы на крышу и, пригнувшись, стал озираться по сторонам, словно оценивая вероятность неожиданного нападения. Холлидей почувствовал, что у него пересохло в горле. Когда и если все это кончится, уж ему найдется что рассказать Барни и Ким. Если, вот именно. А пока он слушал оглушительные удары собственного сердца и сознавал, что дышит слишком громко - такое пыхтение может выдать кого угодно!

Наблюдая за противником, Холлидей чувствовал, как желудок подбирается к самому горлу - он просто физически ощущал тошнотворный ужас. Латинос подобрался к первой антенне, той, что смотрела в сторону лестницы. Он приостановился и вроде бы размышлял, можно ли за ней спрятаться. Очевидно, решив, что тарелка представляет собой вполне достойное укрытие, он сунул револьвер за пояс, вытащил резак и нацелил его на антенну. Серебристая линия лазерного луча озарила тьму. Она рассекла металл, и верхняя часть тарелки с грохотом рухнула на бетонную поверхность. Господи! А если он так поступит с каждой?!

Латинос двинулся к следующей антенне и прорезал в ней длинную оплавленную щель. И вот он уже у группы тарелок, среди которых спрятался Холлидей. С расстояния двух метров бандит рассек первую и перешел к следующей. Мысль Холлидея работала с бешеной скоростью. Если он высунется все, смерть. И к гадалке не ходи. Если останется на месте...

Латинос резанул еще по одной тарелке, и тут у Холлидея мелькнула мысль, как выжить в этой нечаянной встрече. Укрывающая его антенна стояла в ряду из трех вытянутых в линию тарелок, которые расположились друг за другом, как ложки. Чтобы подобраться к той, где спрятался Холлидей, стрелку придется подойти совсем близко... настолько близко, что сыщик сумеет прыгнуть на него и слегка "удивить".

Холлидей напрягся, вынул пистолет, приготовившись воспользоваться им как дубинкой. Латинос располовинил первую из трех антенн (металл рвался с длинным скрежещущим визгом) и двинулся ко второй. Сейчас он находился не более чем в двух метрах от замершего сыщика. Если Холлидей станет ждать, когда враг соберется уничтожить его собственное укрытие, может оказаться слишком поздно. Пожалуй, он вынырнет, пока противник будет заниматься второй антенной и на мгновение потеряет бдительность.

Латинос поднял резак и выстрелил. Из дула вылетел серебряный луч и расколол тарелку по диаметру. Холлидей прыгнул сразу после выстрела, когда латинос еще только опускал оружие.

Он только раз коснулся бетона, взлетел в мощном прыжке и нанес сокрушительный удар прямо в солнечное сплетение противника. Тот повалился на спину. Холлидей снова подпрыгнул, обрушился на грудную клетку поверженного врага, придавил руку с оружием и, ломая кости, ударил по ней рукоятью пистолета. Пальцы разжались, и резак стукнулся о бетон крыши. Холлидей отшвырнул его подальше, только сейчас ощутив внезапный подъем при мысли, что все же может выбраться из этой заварушки живым. Он нащупал у лежащего брючный ремень, вытащил оттуда револьвер и забросил его как можно дальше. Его пленник вырывался изо всех сил, стараясь дотянуться до лица сыщика здоровой рукой.

Холлидей поднял свой пистолет и с силой обрушил его рукоять на скулу противника.

Никогда. Позже Холлидей убеждал себя, что никогда не мог он представить себе того, что увидел в следующий момент. Сначала он вообразил, что это галлюцинация, что адреналин от преследования и драки ударил ему в голову и повлиял на зрение.

По лицу латиноса пробежали быстрые изменения. Казалось, плоть просто таяла, теряла форму и определенность. На долю секунды лицо стало совсем иным, превратившись в почти неуловимое подобие какого-то другого существа, но Холлидей не успел даже понять, мужчины или женщины, молодого человека или старого. Слишком быстро это лицо вернуло себе облик латиноса, но тут снова произошла трансформация, и на сей раз новый образ сохранился на долгие пять секунд. На Холлидея смотрела хорошенькая блондинка, но глаза... сыщик заметил, что глаза красавицы горели тем же жестоким огнем, что и у латиноамериканца. Этот безжалостный взгляд наполнил сердце Холлидея таким страхом, которого он не испытал за всю сегодняшнюю охоту. Страхом необъяснимого.

Сыщик вскрикнул, откатился в сторону, вскочил на ноги и бросился бежать. Он хотел добраться до пожарной лестницы, но потерял ориентацию, запутался и двинулся совсем в другом направлении. Едва не разрыдавшись, он остановился и обернулся посмотреть на врага. Латинос... или кто он, черт возьми, на самом деле... пошатываясь и прижимая к груди поврежденную руку, медленно поднимался на ноги. Вот он заметил Холлидея и в тот же миг рванулся в его сторону. Внешне парень снова выглядел тем же латиноамериканцем, однако теперь в его чертах была некая расплывчатость, неопределенность, как будто они пытались вернуть себе привычный облик, но никак не могли нащупать правильную структуру.