Алексей Волков: Эпилог

Невысокая, стройная, с бледноватой, как у многих блондинок кожей. Испугана, но старается этого не показывать. И совсем еще молодая — лет восемнадцать, от силы девятнадцать.

— Извините, если что не так, — немного отдышавшись, прервал затянувшееся молчание Николай. — Здесь все-таки безопаснее, чем на улице. Вы на меня не обиделись?

Девушка покачала головой, не сводя с него широко распахнутых глаз, и вздохнула.

— Да вы проходите, — Николай открыл дверь в гостиную и пропустил ее вперед.

Девушка скользнула мимо него все так же молча. Квартира была не новой, еще хрущевской постройки, с совмещенными удобствами и недорогой мебелью, купленной лет двадцать назад. Вдоль дальней стены между окном и дверью в спальню застыла стандартная секция из трех частей, отчего-то называемая в обиходе «стенкой», у ближней стены — диван, посередине стол со стульями, и у стены возле двери шкаф — вот и все убранство, если не считать старого потертого ковра на полу.

— Садитесь, — Николай показал на диван. Девушка опустилась на него послушно и устало.

На улице еще изредка слышались выстрелы, где-то выли сирены, но Николай уже воспринимал это как некий абстрактный шум.

— Подождите, я сейчас.

Он прошел на кухню, поставил на табуретку драгоценный мешок с хлебом и открыл кран. Вода пошла на удивление сильной струей и даже почти без ржавчины. Он немного выждал, наполнил до половины чайник и поставил его на плиту. Потом доверху залил свежей водой эмалированное ведро и для спокойствия наполнил и две трехлитровые банки.

Газа не было уже четвертый день, но плита уже года два как была переделана так, чтобы при случае подключиться к газовому баллону. Спасибо отцу, он перед отъездом достал где-то почти полный баллон, спички тоже пока были, так что скоро можно будет напоить неожиданную гостью горячим чаем.

Он скинул куртку, отряхнул колени и наскоро умылся, потом заглянул в шкафчик и в холодильник. Так, полторы пачки макарон, две банки рыбных тефтелей да затерявшийся в морозилке маленький пожелтевший уже кусочек сала. Честно говоря, небогато. Правда, в секции есть еще неприкосновенная бутылка водки и бутылка вина, но это уже из другой области. Значит, консервы.

Николай проворно вскрыл банку, вывалил содержимое в тарелку, в другую положил несколько ломтей хлеба, прихватил вилки и понес все это в гостиную.

— Вот, — он поставил еду на стол, немного подумал и извлек из секции еще две тарелки. — Скоро будет чай.

— Ой, что вы… — Ему даже показалось, что она испугалась. — Не надо. Я просто посижу немного, пока все успокоится, и пойду.

— Нет, без чая я вас все равно не отпущу, — возразил Николай. — Мыслимое ли дело, с самого утра столько часов простоять без маковой росинки. Да после этого мамонта съешь, не то что консервы.

Девушка пристально посмотрела на него, и на ее лице отразилась внутренняя борьба. Потом она отвела взгляд и вздохнула.

— Хорошо. Скажите, а ниток у вас нет?

— Ниток? — не сразу понял Николай и спохватился. — Ах, да. Сейчас посмотрю. Где-то должны быть. — Он порылся в секции и извлек коробку с катушками. — Вот.

— Спасибо, — девушка стала перебирать полупустые катушки в поисках нужного цвета. — Извините, вы не могли бы отвернуться?

— Я лучше выйду, — с готовностью предложил Николай. — Когда закончите, позовите.

Он вернулся на кухню, щедро сыпанул в заварочный чайник чаю, залил подоспевшим кипятком и накрыл чайник полотенцем. Делать пока было нечего, ему снова вспомнилось о сигаретах, но шкаф стоял в гостиной, и волей-неволей с этим придется обождать. Как-то незаметно, когда отпустило напряжение, стали саднить царапины и ушибы. К счастью, ничего серьезного не было, разве что не мешало бы залить их одеколоном, но и тот, разумеется, не на кухне. Чем же заняться?

Николай снял куртку, осмотрел ее и невольно вздохнул. Да, крепко ей досталось… Он бросил куртку на табуретку, переложил хлеб в полиэтиленовый мешок и, порывшись по карманам, достал и пересчитал оставшуюся наличность.

Тридцать шесть рублей. Прямо скажем, негусто. Правда, есть еще обручальное кольцо, последняя память о неудавшемся браке. Можно будет попробовать обменять его на продукты. А дальше что? Родителям хорошо, они сейчас в деревне у бабки. Уговаривали и его ехать с ним, тем более что завод все равно давно уже стоит, а когда заработает — неизвестно. Но он, дурак, тогда заартачился. Никуда мол, не поеду, нам сказали, что вызвать могут в любой день. Сиди теперь тут… И захочешь, так все равно не уедешь. Поезда не ходят, автобусы — и подавно…