Павел Лец - Выродок

Дэйв бежал со всех ног. Как раненый зверь убегает от боли, он спасался от удушья. Легкие разрывались от нагрузки. Сломанный УКД не справлялся, и «стекло» шлема запотело. Датчики ориентировки почти не работали, и Хитвол тыкался по коридорам как слепой, собирая острые углы. Ещё немного ‑ и, наверно, он бы умер не от нехватки кислорода, а от страха, что дышать нечем. На счастье, внезапно стены расступились, и Дэйв оказался на небольшом выступе скалистой стены, образованной каньоном. Тут же заработала связь. УКД автоматически связался с барражирующими в поисках уцелевших над местом сражения боевыми машинами пехоты.

«Я ‑ БМП-18. Установлена связь с УКД 6-3-1-2-3».

«Я “База”. БМП-18: убедиться в безопасности объекта. Проверить подлинность».

«Я “База”. БМП-7: прикрыть БМП-18».

«Приказ понял. Выполняю. БМП-18».

«Приказ понял. Выполняю. БМП-7».

«Я ‑ БМП-18. Сканирование подтверждает. В УКД 6-3-1-2-3 человек. Сержант Хитов».

«Я “База”. БМП-18: принять на борт».

Машина резко нырнула вниз, и через тридцать секунд Дэйв уже сидел в пустом отсеке для десанта, прижимаясь к сидению, которое обвивало его шлангами и трубками, накачивая костюм живительным кислородом, а обессилевшего десантника лекарствами и укрепляющими средствами. От такого изобилия и перенапряжения Хитвол потерял сознание, а БМП взяла курс на госпиталь.

Следующие 24 часа Дэйв провел прекрасно: в состоянии искусственной комы парил в индивидуальном медицинском боксе. А вот про командование Корпуса на Марсе этого не скажешь. Операция оказалась провалена абсолютно. Шестая бригада потеряла две трети личного состава. Убитыми и пропавшими без вести 756 солдат, сержантов и офицеров, включая командиров двух батальонов и заместителя комбрига. 26 УРБ, 1 БМП. При этом раненых оказалось всего 32 человека, соотношение их с убитыми еще раз подчеркивало бездарность командования.

Конечно, встали вечные вопросы: кто виноват и что делать? Надо отчитываться перед земным генштабом. Первый вариант ‑ во всем виноват командир Шестой бригады. Его следует снять с должности и наказать. Однако подобное решение имело массу слабых сторон. Операция проводилась Корпусом, Шестая выполняла поставленную задачу. Такое объяснение не пройдет. Вариант два ‑ виновата разведка. Но это тоже не идеально. Куда смотрели старшие офицеры, почему не перепроверили, зачем сунулись в эти пещеры, как бараны на бойню? В общем, запахло вызовом на Землю командира Корпуса, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Атмосфера в штабе воцарилась тягостная, текст рапорта переделывали уже раз пять, а выходило одно ‑ несдобровать всем. На командире расследование не закончат, потянут за ним не одного старшего офицера. Вдруг по прошествии почти двух часов тягостных размышлений поступил анализ отчетов УКД и Помощников участников боев. Оказалось, сержант Хитов выстрелом спецснаряда уничтожил территориальный штаб мутантов, склад оружия, боеприпасов, продовольствия, а заодно и 38 пленных солдат десанта. Мутантов, согласно записям, погибло 156 единиц. Мало того, подлинная фамилия Хитова оказалась засекречена, с допуском к сведениям только командира и главного Историка Корпуса. Этим допуском генерал тут же воспользовался, и открылось, что Хитов не Хитов, а Хитвол, член Президентской семьи, сын заместителя Председателя Верховного Совета Истории Игната Хитвола. Ситуация менялась стремительно. Забрезжил лучик надежды. Штабные мудрецы организовали мозговую атаку и вынесли предложение. Цель операции была ‑ полный контроль над районом, уничтожение живой силы, командных пунктов противника. Вместо провального ‑ «Не выполнена по всем пунктам» ‑ «Выполнена частично». Командный пункт уничтожен. Управление соединениями противника дезорганизовано. Контроль над районом установлен частично. Ну, то есть не мы, но и не они. А потери… Потери признаем. Исправимся. Зато какие у нас геройские солдаты! Вот Хитов/Хитвол ‑ герой. Тут же подать рапорт наградить героя медалью «За службу Порядку» первой степени. Оставалась маленькая деталь. Утрясти эту версию с Главным Историком, чья подпись должна также присутствовать на документе. Разговор с Историком, естественно, лег на плечи генерала, который, учитывая тонкость момента, сам отправился в кабинет Историка. После получасовой беседы командир вернулся злой и взъерошенный, но зато с согласием Историка и поручил начштаба составлять документ.

После ухода генерала Главный Историк Корпуса на Марсе Роберт Хименес, немолодой уже человек, находился в мрачнейшем настроении. Разгром Шестой Бригады не волновал его лично. В бою перебежчиков не было. Врагу добровольно никто не сдался. Значит, работа Историка на высоте. Что касается военной неудачи, это не его зона ответственности. Посопротивлявшись для проформы, Хименес согласился на предложение генерала «сгладить» рапорт. Зачем ругаться и конфликтовать? За генералом теперь должок. Поэтому, плевав на рапорт, Историк думал о другом: