Дмитрий Володихин - Осколки царства

- Тронь язычком сосок. Давай, тронь, - он приподнялся, тронул. - Еще! Не переставай! Возьми его губками, - взял, чмокает, неплохо чмокает для первого раза. Член просто персик. Аж загнулся от напряжения! К дьяволу полотенце, уже лишнее.

- Я тебя научу. Возьми сосочек губами, потяни его (был бы он поопытней, разрешила бы зубками ухватить - умелые зубки это такая сласть!), дальше потяни. Отпусти. Еще разок. Еще давай. Еще, - Боже, Боже мой, Господи, он начинает делать очень приятно... - Понял?

- Да.

- Тебе это нравится? - еще бы ему, неучу, такие дела не нравились.

- Да. Как это может не нравится?

- Тогда резче давай. В смысле чаще. Давай же! - и положила его ладошку себе на сладкий бок. Давай, парнишка, давай альбиносик. У меня уже все течет с кремом пополам. Так что дава-ай!

Она тихонечко, как бы раздумчиво, застонала. Потом еще и еще разок. И еще, чуть громче. Мужики от этого шалеют.

Игорь весь ушел в ритм, в ожидание близящегося чуда. Его женщина закрыла глаза и мерно покачивалась назад-вперед, стонала. Чертовски приятно стонала. Потом горячие губы нащупали его шею; мгновенная боль - часть шейной плоти втянулась ей в рот, зубки женщины не пускали ее назад. Даже чуть-чуть страшно. Она втягивала и втягивала, ему становилось больнее, но у порога настоящей боли совершенно неожиданно все подавил шквал наслаждения. Как будто отдраили люк в затопленный отсек, не зная о затоплении; хлынуло!

Он уже искал членом, что там у нее есть между ног. Тыкался. Пантера больше всего любила этот момент. Сквозь туман желаний она очень хорошо почувствовала свою женскую победу. Поторжествовала секунду и принялась помогать ему ручкой. Нежно так, аккуратненько вложила, немножечко подтолкнула. О! О! Глаза-то как блестят. Положила его ладошку себе на клитор.

- Гладь, как я тебе пальцами показываю, я от этого с ума схожу, - не так, конечно, гладил, балбес, слишком сильно, но тоже ничего. Она принялась раскачиваться тазом, сначала вниз-вверх, нежненько, классически. Ойкнула, сжала его пальцами, пошел первый оргазм. Потом сладостно озверела и плюнула на все эти нежности, ну поболит кожица, не мужик что ли?! Вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад! Пошел второй и с ним слился третий.

- У-у-ммм-ааа? А-а-а-а-а! Ой! А-а-а-а-а-а-а-аа-аа-ааа! - она выла самой утробой, завывала как милицейская сирена, ничего не помня: ни себя, ни уж тем более его.

Сначала Игорю было очень хорошо, он уже было настроился кончить во второй раз. Но второй раз так просто не приходил: то ли сперма была истрачена слишком недавно, то ли Пантера делала какие-то не такие движения, может, она сознательно продлевала? Говорят, некоторые умелые люди так могут. Да и больно немного. Как бы она чего-нибудь не сломала. Несмотря на великолепное, очень хорошо воздействующее на самоуважение зрелище Пантериного бешенства, член стал тихонечко уменьшаться.

Елена Анатольевна хотела четвертый в том же темпе, но вовремя одумалась: что-то не то у ее орудия, у мужчинки. Надо его кончать, дальше похудшеет. Она сделала несколько круговых движений тазом, взбадривая член; улыбнулась парню, наклонилась, дважды поцеловала скользящим образом, чтобы он не успевал ответить. Член опять пошел в гору. Тогда она сжала парнишку бедрами, нужной мышцей сделала "членопожатие" и нанесла несколько резких ударов лобком прямо вперед. Изверглась мужчинская лава, изверглась, родимая! Четвертый! Хороший, чистый, горячий четвертый, парнишка - золото. Штук пять будет синяков на ляжках.

У Игоря что-то сместилось в сознании в момент оргазма: будто он не здесь и не сейчас, а в каком-то фантастическом мире, будто величайшая истина должна ему вот-вот открыться. Отходил медленно. Растопыренные пальцы едва оторвал от ее прекрасных бедер.

Она вынула член, легла, потерлась о щеку, обняла за плечо. С минуту молчали. Чудо как хорош, совсем неплох.

Он был счастлив.

- Сколько у тебя было?

- Четыре сейчас и один тогда, - одно и то же спрашивают. Каждый второй мужик про "сколько раз". Но отвечать ей не было неприятно.

Совсем разомлела. Перевернулась на спину. Опять повернулась на бок. Погладила ему лицо.

- Лена, это... это... я даже не знаю, что тебе сказать. Какое бы слово я ни вспоминал сейчас, все они кажутся мне слишком низкими и пошлыми. Это как нечаянная радость.

- Полдень мой жаркий. Витязь мой могучий (вспомнила о члене). Князь мой спасительный. Молчи. Все у нас вышло хорошо, ведь правда. Тебе понравилось со мной?

- Да. Здесь нужно какое-то особенное ДА. Простое да слишком слабо.