Ллойд Морган - Битый снег

Что означала эта надпись – никто не знал, но все считали ее забавной.

– Как сходили? – спросил Станислав.

– Отвратительно, – пожал плечами Лем. Он устроился на табурете и взял на руки черную кошку, которая тут же принялась шипеть, фыркать и вырываться.

Животное пришлось отпустить.

– Почему? – усмехнулся отец.

– Отвратительные люди отвратительно читали отвратительные стихи и это было отвратительно, – снова пожал плечами Лем. Отец рассмеялся.

– Но девице-то хоть понравилось?

– О, ей-то понравилось, да, – рассмеялся Лем. – Довольна была, как стадо быков.

– Стадо быков?

– Я не придумал другой аналогии.

– Эта Роза – весьма симпатичная особа, я бы сказал, – хитро подмигнул отец. – У тебя хороший вкус на женщин.

– Не хуже твоего.

– Это да. Тогда, может, пора бы и о детишках подумать?

– Опять ты за свое, да? – печально вздохнул Лем. – Рано еще, сам знаешь.

– Ну смотри, – пожал плечами отец. – Главное, чтоб не увели у тебя девицу.

– Не уведут, – рассмеялся Лем. – О, она тут мне выдала, что хочет попробовать пожить отдельно.

– Это – хороший знак, – серьезно ответил Отец. Он ссыпал овощи в сотейник и принялся их энергично помешивать.

– Да, наверно, – вяло сказал Лем. – Совместное проживание – отличный способ узнать друг друга ближе. Только вот…

– Денег у тебя нету, так? – спросил отец. Лем смущенно замолчал. – Я могу устроиться на вторую работу, если уж так срочно надо. И мама могла бы…

– Нет уж, – отрезал Лем. – Это – мое дело и разгребать я его буду сам. Придется поднапрячься, не спорю, но на однокомнатную я смогу наскрести денег. А там, глядишь, и универ закончу, и нормальную работу найду.

– Ну смотри…

Разговор плавно перетек в ужин. Станислав приготовил чудовищно вкусный лагман, сокрушительно-шикарный салат из овощей и уничтожительно-бесподобные булочки с корицей. Сабина поцеловала мужа в щеку и уже в который раз в жизни порадовалась тому, что у совершенно не умеющей готовить женщины есть такой потрясающий муж.

После ужина, уже лежа в постели, Лем перебирал варианты, где он сможет поработать. Когда ему потребовалось отвести Розу в цирк, он неделю отработал в ночь грузчиком на продовольственном складе. Заработанных денег в тот раз хватило аккурат на поход в цирк, а потом и в лучшее кафе столицы. С ипподромом ему повезло больше – там работал дядя его друга из университета. И Лем обратился напрямую к нему. Проведя почти двое суток с лопатой в руках, Лем получил билеты на лучшие места на предстоящем забеге, и даже некоторое количество мелочи на «карманные расходы».

Лем не чурался никакой работы. Он просто ставил себе задачу и выполнял ее, а рассуждать о том, что этим-де заниматься не престижно – это ведет исключительно к тому, что человек будет сидеть на попе ровно и мечтать.

Лем не любил так делать. Мечты – для слабаков. Реальные цели – для сильных духом.

В этот раз он решил отправиться в аэрогавань – поработать у воздухоплавателей…

Человек захотел научиться летать сразу же, когда увидел в небесах «aranearum speculum volanti» – «паука стеклянного летающего», или, как их называли в народе, «стеклянную стрекозу». Эта разновидность стеклянного паука очень сильно походила на обыкновенную медведку, только полутора метров в длину. Как и все представители вида «aranearum speculum», стрекоза стеклянная имела специфические наросты на теле – что-то типа небольших острых пластинок продолговатой формы. В бою, «aranearum speculum» (и летающие, и нет) заводили за спину передние лапы, цепляли эти пластинки и метали их в наступающего противника. Пластинки были достаточно остры и прочны, чтобы прошивать мягкие тела «homo sapiens» насквозь.

Поэтому первыми, обладающими высшим разумом и сознанием, воздухоплавателями этого мира стали стеклянные пауки.

Вполне логично, что стеклянная смерть, разящая все живое с неба, людей никогда не радовала, поэтому сперва были изобретены противовоздушные баллисты (выглядели они как обычные баллисты, установленные на подвижные вращающиеся лафеты), а потом уже началось покорение неба человеками.

“Homo sapiens”, чьи тела, откровенно говоря, хреново приспособлены к полетам, смогли-таки завоевать свою нишу в воздухе всего две сотни лет назад. Прогресс в этой области шел крайне медленно: сначала были изобретены дельтапланы, вернее, нечто имеющее к ним косвенное отношение. После чего, как это ни странно, – парашют. А уж после парашюта – воздушный шар. Медленно, но верно, человечество переползло от воздушного шара к дирижаблям, которые вот уже сто лет оставались передовым словом в воздухоплавании, особенно после того, как в гондолах стали размещать стрелков с ружьями, которые могли вести прицельный огонь по летающим «стрекозам». Вот тогда-то люди начали ликовать, что небо отныне принадлежит не только «aranearum speculum volanti», но и «homo sapiens».