Ольга Кай - Гемоды не смотрят в небо

А скоро вообще взлетит: информация о подпольных цехах просочится рано или поздно.

– О, нет! – жалобно вздыхает Макс на заднем. Обернувшись, я застаю его пролистывающим виртуальный ежедневник. – У меня на сегодня пострадавшие записаны. С обеда.

– Уже заждались, наверное, – усмехаюсь. – Так что не расслабляйся, у кого-то сегодня будет очень длинный день!

– Ты умеешь ободрить, – Максим страдальчески закатывает глаза. Вздыхает: – Поможешь, а? А то мне с ними разговаривать… Эй, Рик! Радио включи!

Гемод щелкает кнопкой.

– …открытие выставки пищевой промышленности, – вырывается из динамиков голос диктора новостей. – Во время торжественного мероприятия глава областной администрации заслушал обращение людей с особыми пищевыми потребностями. Граждане, которые в силу общественного давления и недостаточной законодательной базы по этому вопросу не могут позволить себе употребление в пищу искусственных организмов, известных как гемоды, просят предоставить им равные права с вегетарианцами, сыроедами, любителями корейской, японской кухни и прочими особо ориентированными в питании группами…

Выключаю. Оборачиваюсь к Рику:

– Будь человеком, поставь мигалку!

* * *

В Министерстве спокойно и тихо. До тех пор, пока не поднимаемся на восьмой этаж. Хорошо еще, что холл с диванчиками и пальмой, обязательным атрибутом всех госучреждений, находится недалеко от нашего кабинета: все диваны заняты, да еще кто-то кресла принес.

– Прошу прощения, был экстренный выезд. – Оглядываюсь: а людей больше, чем ждали! – Всех примем, не волнуйтесь! Сперва те, кто по записи, пожалуйста!

Кабинет у нас большой: три стола с лэптопами, полки, шкаф. Ведомства давно перешли на электронный учет, но на столе Макса постоянно бардак: бумаги из архива, какие-то распечатки, почеркушки… Зато мой стол чистый – я ж за ним не работаю, только кофе пью иногда.

У Макса беседовать с посетителями не получается: он тщится изобразить участие – они злятся. Что ж, сегодня ему повезло! Вытаскиваю лэптоп на стол – для имитации рабочего процесса, а заодно сведения уточнить. Усаживаюсь в кресло. Мне сложно выглядеть внушительно с невысоким ростом и блондинистыми волосами до плеч. Отчасти положение спасает строгая белая рубашка: ношу ее просто с джинсами – благо, пока для входа в министерство не установлен дресс-код.

Макс косится на часы. Ему домой, там жена беременная. Торопится. Наскоро поправив волосы, я киваю Максу:

– Приглашай!

Первой в кресло напротив опускается ухоженная пожилая дама. Прислоняет к подлокотнику трость с набалдашником в виде птичьей головы. Не перебивая, выслушивает и некоторое время молчит, глядя в точку над моим плечом. Потом судорожно всхлипывает:

– Как же… как же теперь…

Ее гемод был медбратом-сиделкой. Останки его нашли в холодильнике подпольного цеха четыре дня назад.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. По медицинской страховке вам обязаны выделить нового.

Женщина качает головой, и я замечаю в выцветших глазах слезы.

– Как же… Вот как так можно? За что его убили? Он же никому ничего плохого не сделал! Он же…

Еще один глубокий вздох. Махнув на меня рукой – да, эта бесчувственная молодежь все равно ничего не понимает! – дама поднимается и, опираясь на трость, торопливо идет к выходу. А спустя минуту в кресло плюхается дядька с широченной физиономией, лоснящейся от пота.

– Почему мне отказывают в возмещении ущерба? Это была моя собственность! Моя! Или государство уже не защищает права собственника? Почему, я вас спрашиваю? Я подам в суд на компанию! На вас! Вот именно на вас, да-да!..

И ему, и нескольким следующим приходится долго, осознавая всю бессмысленность этого занятия, объяснять, что если гемод не был застрахован от кражи, то компенсацию они могут получить только с того, кто кражу совершил. Конечно, у них есть право обратиться в суд. Да, по поводу возмещения ущерба. Да, с иском к ООО «Гемод» тоже – обращайтесь, хотя вряд ли… Да, и с жалобой на меня лично тоже. И на Максима Юрьевича. И на Рика… хотя с него-то какой спрос?

«Куда полиция смотрит! На наши деньги живете, а нихрена не делаете! Вот наберут же таких! Знаем мы, каким местом вы здесь работаете!» – это пусть, это – легкие посетители.

Солнце опускается, рыжие лучи пробираются сквозь щели в жалюзи.

– Заходите, пожалуйста, – объявляет Макс, выглянув в коридор, и шепотом сообщает: – Последние.

Я их помню: владелец крупной строительной компании и его десятилетняя дочь. Пропавший у них гемод был сопровождающим девочки, но, как это нередко случается с детьми, маленькая хозяйка не смогла считать его вещью. И теперь мне предстоит сообщить, что ее лучший друг не вернется.