Ольга Кай - Гемоды не смотрят в небо

– Потом наши начали умирать. Двое в первую же неделю, сказали – сердце. Сорок пятый сошел с ума. Сорок восьмой и пятьдесят первый пропали, я не знаю, что с ними. Сорок девятый покончил с собой, разбил голову о стену. Потом еще самоубийство, и еще… Когда уносили очередной труп, я забрался на носилки вместо него. Вы знаете, у этих тел есть возможности… В общем, я успешно притворялся мертвым, а когда понял, что рядом нет охраны, выбрался как-то. Не знаю даже, как у меня получилось сбежать. Я вообще-то строитель, я не понимаю, как это все…

Замолкает, закусывает губу. Но времени на рефлексии нет: вот-вот явятся из «Гемода».

– Продолжай. – Подавшись вперед, я касаюсь его руки – бледной, холодной. Мелькает мысль: ненормально выражать поддержку прикосновением живой кукле, которая, по идее, ничего не должна чувствовать. – Алексей!

– Я вижу странное, – тихо произносит гемод. – Накатывают ощущения… такие… не знаю, как сказать. Будто меня нет, но я все чувствую. Это… – качает головой, белые пряди соскальзывают на лицо. – Не могу объяснить. Как будто всплывает в памяти кошмарный сон, но все так…

Снова пауза. Он словно хочет что-то сказать, но то ли слова подобрать не может, то ли не решается озвучить свои самые страшные догадки – высказанные вслух, они могут оказаться слишком похожими на правду.

– Нам не разрешали разговаривать, – произносит наконец, – но двое повторяли во сне имя «Элина» – мою жену зовут так же. А один, когда сошел с ума, сидел в туалете, в углу, и говорил одно и то же: «Алексей Аверин, двадцать восемь лет, Войсковская двадцать один»… Пожалуйста, – он не поднимает голову и все так же сжимает пальцы, будто из последних сил хватается за что-то. Ладонь я не убрала, и чувствую, как его рука деревенеет от напряжения. – Не понимаю, что со мной. Кто я на самом деле. Пожалуйста, помогите.

– Я свяжусь с вашими родными.

– Без толку. Я был дома. Элина сказала, что я умер. Что она похоронила меня. И, кажется, она снова вышла замуж.

– А что ваша сестра? Анна Юрьевна?

– Она руководит проектом.

– Смирнова, – отзываются динамики голосом Кости, – тут делегация на подходе.

Гемод вскидывает голову.

– За мной?

Киваю и, отпустив его руку, оборачиваюсь к двери.

Анну Юрьевну Аверину я лишь раз видела «вживую» на какой-то пресс-конференции, а так – только в телеке. Рабочие же вопросы она, как человек занятой, предпочитала решать по коммуникатору. Высокая сухощавая брюнетка тридцати пяти лет. Ее можно бы назвать красивой, если б не вечно поджатые губы и озабоченно-недовольное выражение лица, словно у человека, который пытается вспомнить, выключил ли духовку, выходя из дома.

– Добрый день. – То, что глубокой ночью такое приветствие не вполне уместно, ее не беспокоит. Несколько сотрудников «Гемода» встают по обе стороны от начальницы и хмуро смотрят перед собой.

– Здравствуйте, – протягиваю руку, чтобы она могла считать удостоверение с коммуникатора. Пару раз мы говорили по телефону, когда Максу было недосуг, но она вряд ли помнит. За моей спиной скрипят по полу железные ножки стула. – Марта Смирнова, сотрудник отдела по делам искусственных организмов…

Анна Юрьевна отмахивается. Удостоверение считывает ее спутник, и я оборачиваюсь.

Гемод стоит подобранный, напряженный, словно готовый к прыжку зверь. Напомнить бы ему об ошейнике…

– Марта, да? Вижу, вы успели с ним поговорить, – Аверина по-птичьи наклоняет голову набок. – И как вам?

– В каком смысле?

– Реакции. Поведение. Похож на человека?

– Да. Больше, чем на гемода.

– Прекрасно. Мне было интересно мнение со стороны. Спасибо за работу, – и, бросив безразличный взгляд на гемода, командует: – А-46, уходим!

– Аня, – тихо просит он, – не надо.

Я не должна вмешиваться, но не могу иначе.

– Подождите, Анна Юрьевна, необходимо прояснить. Какое отношение он имеет к вашему брату? Если это – человек с внешностью гемода, то…

– Глупости, – Аверина брезгливо кривит губы. – Вы наверняка проверили все базы. Мой брат погиб в автомобильной аварии. Это был трагический случай, и с того времени прошло уже четыре года. Незадолго до смерти он согласился поучаствовать в моем эксперименте и разрешил скопировать свой мозг. А-46 – один из опытных образцов, мозг которых является максимально возможной точности копией мозга моего покойного брата. Усовершенствованная линия гемодов, пока в разработке. Надеюсь, в ближайшие годы мы сможем наладить массовый выпуск. Правда, не исключено, что придется найти добровольцев для копирования, чтобы подобрать удобный характер и набор качеств… А-46, нам пора.