Николай Грицай - Хронос

Ох уж эти перемены! К тому же смена времени, – старшее поколение, заставшее плавный, но все равно кажущийся скачкообразным переход на новое время и летоисчисление, даже теперь, по истечении многих лет, не могло к нему привыкнуть, именуя темноту – ночью или вечером, а ту пору, когда светло – днем. Что уже говорить о малютках, родившихся при новом времени, но не могущих в силу биологических причин принять его. Не будучи в силах отменить ненавистные преобразования, не только родители Хиспа, но и абсолютное большинство землян смирилось с этим необходимым в угоду наставшему порогу эволюции шагом. И чтобы не терзать себя понапрасну, начали искать и положительное во всем этом. Правда такого набралось совсем немного, притом, что жизнь усложнилась весьма здорово.

Устав ждать сына и на обед, Эмма Митчелл, прибрали все с полки для обеда, и прошла в подвижный коридор и предстала перед комнатой сына, в которой, тем не менее, никого не оказалось. Подумав, что вышел к другу, где и пообедает, она успокоилась. В последнее время Хисп все чаще пропадал у друга, фанатика науки и вообще чокнутого, бредящего манией своего высокого предназначения для блага человечества. Лично зная родителей Шерлока, друга сына, она не волновалась за то, будет ли покормлен Хисп у них, скорее ее больше тяготила атмосфера в этом семействе. И тут даже не в яростном атеизме Эсперсонов было дело. Просто они были какие-то не такие как все. И словно два минуса, дали не плюс, а еще более странный минус в виде такого же странного Шерлока, названного дивным именем.

Эмигранты Эсперсоны, прибывшие из северных частей Содружества (чего им там не сиделось? Говорят там хорошо) поселились в соседнем квартале, и сразу стали чуть ли не центром, рассадником всех духовных пакостей в этом бедном районе. Злые языки, коих везде предостаточно, сыпали словами, что еще немного и этот квартал постигнет участь Содома. И не важно, добавляли они, что тот погиб по другой причине, – дела, происходящие у «нас» тоже весьма тяжки. Нет, они не пропагандировали, внушая своих ценностей, просто жили в соответствии с ними, – но этого, как и в случае с другими заразными дурными примерами, оказалось достаточно, отчего все «новинки» тут же схватывались и передавались другим, особенно детям. В их пустые еще души мигом вливалась вся пагуба такого воздействия, оставаясь там надолго, смешиваясь с тем полезным и добрым, что пытались привить «нормальные» родители и учителя. И нужно было постараться, чтобы вкус от осадка, смешанного с чистой квинтэссенцией несколько тысячелетнего развития человечества, не давал о себе знать. Одним из таких павших от чар пришлого семейства и считала Эмма своего сына Хиспа. И как ни укоряла себя Эмма Эсперсон, что ничего в этом мальчике Шерлоке нет, ведь даже слова дурного она от него не слышала, все равно навеянный обществом страх сидел глубоко внутри. Муж Эммы, Сэм Митчелл, вовсе не обращал внимания на такие мелочи, ему важно было прокормить семью, и как это делалось, его не особо касалось – зарабатывал то тут, то там, иногда случайно. Он любил говорить – при голоде все средства хороши. В силу этого, некий жалкий атеизм и страшное богохульство соседей его не возмущала. Более того, он просто не замечал его.

Когда сын не явился и на ужин, начались вкрадываться мелким шажком подозрения, усилившиеся на третью синюю таблицу времени не появления сына дома. Не выдержав, пропуская работу, что могло стоить ей очень дорого (впрочем, для кого ей стараться, если не для единственного ребенка?), Эмма связалась с первыми, с кем она могла связать местопребывание Хиспа. Дома у Эсперсонов не отвечали, а вот личный звонок был принят. Герда Эсперсон быстро ввела в курс дела все еще недоумевающую соседку, оповестив спокойным тоном, словно она рассказала погоду или о новой выходке Евгеники, о том, что ее сын, Шерлок, и скорее всего Хисп, его лучший друг, отправились на «поиски приключений». Эмма вскрикнула и не дала договорить, спрашивая, где они находятся. Не поняв вопроса, Герда ответила по-своему:

– Я не знаю где дети, мы же, – в полицейском участке. С утра… И признаться, очень устали… – последние ее слова уже слушал воздух, ибо Эмма вместе с мужем бросились к ним.

Однако пробраться так быстро как хотелось, не удалось. Сам участок располагался в известной башне на улице Новых Времен, чтобы добраться к которой необходима была особая доля везения, из-за загруженности трафика на новой улице. Тут спускались грузовые суда с моста Диаболо, смыкались транснациональные автодороги, прочие местные пути. Несмотря на всего лишь восемь уровней, тут пребывал кажется весь город. Через полторы таблицы зависимого времени, чудом спасшись от очередного потока с Диаболо, чета Митчеллов стояла в холле башни Лупо, слабо соображая куда же им теперь идти. И спросить тоже не у кого было. Тут были лишь автоматизированные справочники и прочая неживая нечисть. Пройдя к справочнику, долго копошились в нем, заполняя все возможные формы запроса, овладевая на ходу премудростями офисного дела. Указав район, один из беднейших, они получили ответ, что их уровень и участок находится под землей, на уровне минус пятнадцать.