Сергей Панасенко: Великая теорема

— Восемь периодов. Приняли в так называемом неолите и довели до атомной энергии и космических полетов.

— Ошибки?

— Меньше, чем можно было ожидать. Две мировые войны, экологический кризис… Правда, сейчас уже получше.

— Надо думать, за восемь периодов можно кое-чему научиться, прореагировал координатор. — Когда было наше последнее вмешательство?

— Полпериода назад. Они тогда вплотную подошли к созданию собственного герметичного временного континуума. Мы сочли это преждевременным. Имеется решение номер…

— Не нужен номер, — остановил координатор. — Ваше мнение по данному случаю?

— Опасность нуль-транспортировки преувеличена. Характерный промах управляющей цивилизации первого уровня: стремление подавить любые потенциально конкурентные тенденции контролируемой цивилизации.

— Ясно… — координатор обдумал ситуацию. — Формулирую решение. Вмешательство первой степени. Нуль-транспортировку у подконтрольных пропустить. Каждое общество должно развиваться максимально свободно, лишний раз тормозить ни к чему. Способ вмешательства — на ваше усмотрение. Все.

— Принято! — сообщил советник. — Вмешательство первой степени. Решению присвоен номер…

— Не нужно номер! — остановил координатор. — И давайте дальше. У нас таких цивилизаций — полкосмоса.

Урок математики близился к концу.

— А сейчас, дети, — произнес учитель, — я расскажу вам об одной из интереснейших загадок в истории математики: о великой теореме Ферма.

Сидевший на пятой парте Геронимус не слышал учителя. Что за дело было ему до всех теорем на свете, если поверх тетради перед ним лежала записка: «Приходи вечером кататься на колесе в парк. Анна». Сердце его неистово колотилось. В мыслях он уже уносился вверх на чертовом колесе с отличницей Анной, в чей стриженый затылок он, мучаясь от безответной любви, две четверти стрелял жеваной бумагой!

— Ну как? — спросил коротышка, убедившись, что записка попала по адресу. — Кажется, сработало?

— Все в порядке! — кивнул высокий и посмотрел на учителя, начавшего писать на доске условия теоремы. — Пошли. Этот лейтенант, похоже, парень с головой. Заметьте его…

Беседуя, они покинули класс между портретами Декарта и Ломоносова.

А на последней парте в это время другой мальчишка кусал губы. Его душу терзала ревность. Анна отвергла его! Она отказалась идти с ним вечером в кино, обозвала дураком и запретила звонить.

О, если бы узнать, кто его соперник!

Ну ничего! Она еще пожалеет! Она еще о нем услышит, только поздно будет! Он что-нибудь совершит, или откроет, или… или докажет вот эту чертову теорему!

И он старательно переписал в тетрадь условие с доски…