Олег Громов - ATLAS. Праймал. «Мифы всегда преувеличивают, но никогда не лгут»

Я сел в машину. Нет. Я вошел в нее. В ее светло кожаный, мягкий, с панелями из черного дерева мир. Растворившись в комфортном сидении и проэрогировав на упругий охват руля, я позволил себе секунду насладиться моментом. Увы, но эта грациозная лошадка не моя. Мне стал интересен процесс финансирования спецслужб, раз в своем арсенале они располагают такими чудами машиностроения. Которые можно так вот просто передать в левые руки. Хоть и уполномоченные, обязанные и остававшиеся под внимательным наблюдением руки.

В ящике, что под подлокотником, лежал шпионский набор. Все как в кино: мини наушник с микрофоном и цифровые смарт часы. Не густо. Я пошурудил по бардачку в поисках еще ну хотя бы лазерного меча, мини-бластера или антигравитационного кольца. Ну, хоть что ни будь еще. Нету. Извини Алан, но магазин игрушек на сегодня закрыт.

Только я запихал наушник в ухо, как раздался грохот тысячи боевых барабанов.

– Привет Алан. – прогремело на том конце.

– Эй! Как-то потише можно!?

– Извини, это всегда так, нужно откалибровать сигнал. Так нормально?

– Да, годиться.

– Отлично. Итак, ты помнишь свою задачу? Не отвечай, я все равно еще раз подготовил короткий бриф, по дороге послушаешь. Как тебе колесница?

– Скажем, в том, чтобы задолжать правоохранительным органам есть свои плюсы.

– А не ерничай, мы оба знаем, почему мы все здесь сегодня собрались. Давай отложим этот разговор и будем надеяться, что все пройдет замечательно, ночь будет короткой, и мы еще успеем пропустить по пинте пива. Идет?

– Игорь, скажи мне честно, какой процент ваших операции заканчивается без сучка и задоринки?

– Алан, – короткая пауза и глубокий вдох, – у меня жена на восьмом месяце. По пять раз на недели я хожу с ней к позитивным психологам и на эти чертовы йог-тусовки. И сейчас у…

– А так вот почему я никак не могу избавиться от образа, будто ты говоришь это сидя в позе лотоса на розовом коврике. И на тебе все эти штуки из фитнес-видео телемагазинов 80-х, типа вязаной повязки на лоб, бирюзового комбинезона и белых гольфов до колена с таким знаешь маленьким слоником на щиколотке.

– Алан, господи… – Игорь хрустел зубами.

– Ладно, ладно успокойся. Просто я пытаюсь собраться и быть готовым ко всему.

– А вот это правильно. Выезжай и двигайся пока к пункту на навигаторе. По пути я скину тебе точный адрес, как только получу подтверждение об объекте.

Я завел машину, но по тишине в салоне этого не сказать. Она скорее включилась, судя по загоревшимся на приборной панели огонькам. Неспеша, наслаждаясь плавностью руля и хода новенькой Мазерати, я спустился на два этажа вниз и выехал с парковки.

Все очарование белых ночей, которыми славиться этот город, сегодня заляпано чернилами космоса. Холодные вельветово-бирюзовые слоганы выбивались из переулков и падали в лужи с неоновых вывесок магазинов и кабаков. Горячий малиново-оранжевый свет фонарей, вдоль полотна проспектов и окон жилых многоэтажек, согревал прохожих. Соцветия огней на фасадах XIX века, превращали архитектурный ансамбль города в новогоднюю гирлянду. Хотя до самого Нового года еще больше трех месяцев и торжественной атмосферой здесь и не пахло. Сквернословящие нищие у метро, кучки гуляк в забитых барах. Парочки, пытающиеся согреться в кафе за горячим питьем в стаканах из цветного стекла. Обрывки рукотворного пространства – пустые площади. На центральных проспектах и бульварах снуют черные зонты, серые плащи, длинные шарфы.

Черный Мазерати плыл в бурлящей реке автомобильного потока, а брызги луж из-под колес, после частых в этих местах дождей и речные каналы Невы, питающие сердце города, не оставляли сомнений в принадлежности полотна дороги к водной стихии. Я проплыл мимо здания Эрмитажа, где велись восстановительные работы над Атлантами. Игнорирование города, неустойчивой конструкции и трещин на скульптурах, требующих усиления связей и перекрытий, плюс, толи от крупной аварий, толи от неудачного ограбления и взрыва, каменные руки не выдержали и рухнули вместе с небом. Самым целым и стойким из десяти, оказался тот самый Атлант, в которого попал снаряд еще во времена ленинградской блокады.

Питер. Мне нравился этот город. Но он меня и душил. Тут я родился, а после небольшого европейского, дикого забега и потери родителей, вернулся снова. Последние годы, я работал в порту, бороздя просторы северных морей и Атлантики. Но по-прежнему хотел повидать и остальной мир. Пока он еще цел. Юга Африки и Азиатский восток, Северная и Южная Америки… знаю, там неспокойно, но где сейчас царит уют и гармония? Сейчас, в эру туристического терроризма, не лучшее время для курортных Гран-турне. И все же, единственная причина, что меня еще здесь держала – сестра.