Эдуард Семагин - Сумасшествие – грань одиночества

– Пьянство. Пренебрежительное отношение к работе. Фентанил. Тонны фентанила, Смит!

– Черт с тобой, – механик тоскливо сплюнул под ноги. – Семьдесят.

– По рукам, – улыбнулся Пол. – И не вздумай меня обмануть! Я ведь узнаю сумму непосредственно у заказчика.

Последние минуты перед отлетом он проводил, прислонившись к стволу гигантского тополя и созерцая серебристый диск четырехсот двадцати метров в диаметре, в пустых, металлических недрах которого ему, его помощнику и пассажиру предстояло провести тринадцать месяцев.

Корабль отслужил свой срок без крупных поломок. Но даже самые хорошие механизмы со временем приходят в негодность. Списанный корабль благополучно отправился на заслуженный покой.

Но ржаветь и ждать переплавки на какой—либо свалке ему так и не пришлось. Экономический кризис превратил планету Земля в сонное захолустье посреди содружества бурно развивающихся рас. Открытие и заселение планеты Тархе стало эффектным, но, увы, единственным прорывом за последние двенадцать лет. Люди со всей Земли спешили стать колонистами—добровольцами, чтобы заработать хоть какой—нибудь капитал. Судя по всему, мать нелегального пассажира тоже входила в это число.

Экспансия – процесс трудоемкий и чрезвычайно ресурсозатратный. Поэтому колонисты купили старую посудину практически за бесценок, а также оплатили доставку: выручка от переплавки старого корабля помогла бы им стать на ноги.

Летательный аппарат срочно привели в «полетопригодное» состояние. Но Пол, к сожалению, слишком хорошо понимал, что внешний вид в этом случае совсем не соответствует внутреннему содержанию. Издали – мощный и огромный красавец. Но внутри – практически рухлядь: герметичные двери, электрическое оборудование, кабели и всевозможные коммуникации, системы автоматики и даже мебель исчезли в неизвестном направлении. Один из двух атомных реакторов, служащих энергетическими установками корабля, изолировали и даже не стали заменять отработавшее топливо: слишком затратно, особенно во время сложившихся экономических трудностей. Конечно, аппаратное содержимое, которое не успели вынести, было добротным, но слишком ветхим и изношенным. Судно восстанавливали в сжатые сроки. Только самое необходимое для полета. Даже радиостанцию удалось настроить всего одну – да и та пребывала в плачевном состоянии. В конце концов, для покупателей этот корабль был ничем иным, как пятью миллионами тонн отборного высококачественного металлолома.

Однако Пол считал, что игра стоила свеч. Затраты на доставку корабля с лихвой окупались стоимостью сырья после переплавки.

Пол вздохнул и провел ладонью по ежику темных волос. Двадцать лет он служил в МТК, выполняя перелеты различных дальностей и сложностей. Но такое опасное и откровенно гнилое задание ему попалось впервые.

За спиной послышалось тихое покашливание. Капитан резко обернулся и с удивлением обнаружил своего помощника. Смит, с заговорщицким видом показал ему знак «окей» и шепотом произнес:

– Левый груз на борту.

– Что?.. – Пол даже не сразу понял, о чем идет речь.

– В ящике из—под полуфабрикатов, – доверительно проинформировал тот. – Не переживай, кэп, ни одна живая душа…

– Скажешь ему выходить, когда пролетим Луну, – приказал Пол. Ему хотелось как можно скорее отделаться от ухмыляющегося подчиненного.

Смит снова показал ему сведенные в круг большой и указательный пальцы и удалился.

Расстегнув серебристую форменную куртку, капитан неспешным шагом двинулся по направлению к сияющему в лучах солнца кораблю. Он глубоко вдыхал воздух родной планеты, в последний раз оглядывая привычный пейзаж, стараясь запечатлеть последние воспоминания о родине, как делал всегда перед рейсом.

Следовало начинать готовиться к перелету.

Через 15 часов после отлета дверь в рубку приоткрылась, и в громадное полусферическое помещение несмело протиснулся пассажир – русоволосый паренек лет двадцати в запасной форме бортмеханика. Он благоговейно оглядывал рубку, и было чем восхититься: потолок, напоминающий прилипший к полу мыльный пузырь, передавал четкое изображение внешнего космического пространства, создавая абсолютно реальную иллюзию прозрачности. У пола стены рубки округлялись. В центре находился пульт управления, и за пультом в кресле уверенно восседал суровый капитан корабля. Нервно сглотнув, пассажир приблизился к нему.

– Меня зовут Саймон… Саймон Уайт, сэр, – пробормотал он, смущенно переминаясь с ноги на ногу возле кресла. Чувствовалось, что парень ощущает громадную неловкость, отвлекая занятого человека от важных дел. К тому же, синие и холодные, как лед, глаза капитана никак не располагали к дружеской беседе.