Дмитрий Воронин - Живой щит

Он не мог бы легко снять с нее платье, но глубокое декольте предоставляло ему прекрасные возможности - немного сдвинув ткань в сторону, он приник к соску, страстно лаская и покусывая его.

По всему телу Аманды пробежали мурашки, она вцепилась было ему в плечи, содрогаясь всем телом, а затем уже сама освободила вторую грудь, подставляя это совершенное творение все новым и новым ласкам. Она чувствовала, что безумно хочет его, вопреки всему, что говорила ранее, хочет прямо сейчас, и гори все огнем - соседи, договор, ее собственные, самой себе данные, обещания...

Казалось, что еще секунда, и их уже ничто не остановит, руки Рейна были уже готовы сорвать с нее платье, да и сама Аманда уже находилась на той грани, за которой кончалась ее железная воля... и она заставила себя остановиться, заставила вопреки своим собственным желаниям, вопреки всему.

- Нет, Рейн, нет... милый... не сейчас... мне нужно время, пожалуйста, прошу тебя, потом, у нас еще будет время...

Она полулежала в кресле, ее огромные глаза были закрыты, а высокая, тугая грудь бурно вздымалась, дыхание было прерывистым, а ее пальцы, уже давно живущие по своим собственным законам, продолжали ласкать графа, и каждое их движение вызывало в нем все новые и новые волны счастья.

Или он проникся вихрем обуревавших ее чувств, или просто благородно склонил голову перед просьбой любимой женщины - Аманда почувствовала, что его губы, оставив в покое грудь, теперь переместились к ее рукам. Рейн ласкал языком кончики ее пальцев, каждый в отдельности, затем снова потянулся к ее губам. Они целовались еще долго - он никак не мог насытиться ею. У Аманды по-прежнему кружилась голова, руки обвивали приникшего к ней мужчину, однако тот момент, когда все могло бы стать возможным, уже неслышными шагами отдалялся в прошлое. Ласки постепенно переходили от страстных к нежным, и вот они уже смогли оторваться друг от друга...

- Мы сошли с ума... - прошептала она.

- Пусть. Я люблю тебя, и это важнее всего.

- А я тебя? Это разве не важно?

- Ты не можешь не любить меня, милая, - прошептал он ей на ушко, и она почувствовала, как от его теплого дыхания в ней снова начинает разгораться желание. - Твои губы... они не лгут, они желали этого, я знаю.

Она заставила себя встать с кресла и, подойдя к оконному проему, подставила горящее лицо под свежие дуновения ветра.

- Рейн, есть вещи, которые ты не сможешь... правильно оценить. Я не могу стать твоей женой. - Она говорила чуть суше, чем ей бы того хотелось, но иначе было нельзя. - Любовницей, если тебя это устроит, но не женой. Тому есть причины, и... я уже сделала в свое время одну глупость, став женой Эриха. Повторять ее я не намерена.

- Милая моя, но почему? - Рейн говорил вполголоса, как будто боялся, что птицы, давно присмотревшие для себя уютные уголки на карнизе башни, смогут услышать и разнести по свету его слова. - Что может столь сильно сдерживать тебя? Вряд ли есть на свете что-либо, чего не смогла бы преодолеть моя... нет, наша любовь.

- Есть, - горько усмехнулась она. - Еще как есть, друг мой.

- Скажи мне! Скажи, и я уверен, вместе мы сможем найти выход! - жарко шептал граф, и его руки снова обняли ее за плечи.

Аманда непроизвольно подалась назад, отдаваясь его объятиям и прижимаясь к его груди.

- Я... я бесплодна. Я не смогу родить тебе детей... - сказала она первое, что пришло ей в голову. Впрочем, в какой-то степени это было правдой. По крайней мере в несколько иносказательной форме.

- Боже, разве ж это важно! - воскликнул он, и Аманда поняла, что выбрала далеко не самый лучший аргумент. В столь юном возрасте мысли о наследниках вряд ли посещали голову графа. - Любимая, если лишь только в этом дело, то я...

- Не только! - внезапно резко повернулась она к нему. - Не только, Рейн. Есть и другие причины. Не проси, я не могу открыть их тебе. Может, когда-нибудь потом. Пока прими то, что я могу дать тебе. Себя, свою любовь. Не проси о невозможном, со временем ты поймешь, что я была права.

- Нет! - Он старался быть твердым, хотя чуть заметная нотка неуверенности все же мелькнула в его голосе, и Аманда немедленно постаралась этим воспользоваться.

- Подожди. Наверное, я тоже люблю тебя, нельзя отрицать очевидное. Но я сама должна в этом убедиться, так же как и в том, что в твоей страсти царит не только зов плоти, но и зов сердца. Я предлагаю тебе договор. - От этого слова ее аж передернуло, и ногти впились в ладони, оставляя кровавые следы на нежной коже. - Если через три года ты вновь пожелаешь сделать мне предложение... я его приму. А до этого я твоя, вся, целиком... всё, что захочешь, кроме официального брака. Я прошу тебя, поверь, это действительно лучший выход. Я хочу тебя, это так, что ж, значит, это судьба, но брак... Ты же помнишь эти слова: "Пусть только смерть разлучит вас"? Я соглашусь связать твою жизнь с моей, но только тогда, когда буду уверена в том, что не ошибаюсь.