Дмитрий Воронин - Живой щит

Он долго молчал, глядя в любимые глаза и нежно перебирая пальцами густые черные волосы. Затем, ни слова не говоря, приник к ее губам, и она страстно ответила на поцелуй, понимая, что это означает его "да", и теперь испытывая легкость во всем теле от внезапно исчезнувшего чувства скованности и тяжести на душе. Да, три года. Три года она будет с ним счастлива, а потом... потом она все ему расскажет, и если даже тот миг станет для нее последним - пусть. Три года счастья - не каждой женщине выпадает в жизни такой шанс.

Он лежал в траве, уже не делая попыток подняться, хотя его рука еще пыталась нашарить меч. Она улыбнулась - сейчас он был не опаснее новорожденного котенка. Граф потерял много крови и теперь ослаб настолько, что почти не мог шевелиться.

Она присела на корточки рядом с ним и взглянула в его глаза, полные нежные губы улыбнулись.

- Ты убьешь меня? - спросил он, и его голос был странно спокоен, как будто он уже смирился с этой мыслью и намерен достойно принять уготованный ему конец.

Она лишь покачала головой, рассматривая его. Мужчина был неплохо сложен, хотя выглядел сейчас Не лучшим образом - запекшаяся кровь, изрубленные доспехи - похоже, ему здорово досталось. Тем не менее порода сказывалась - его лицо было благородным и точеным, хотя и сквозила в нем некоторая жестокость.

- Тогда зачем ты здесь? - спросил он. Она лишь пожала плечами.

- Ты можешь говорить?

- Могу, - улыбнулась она. - Если есть о чем.

- Если ты не намерена меня убить, может, поможешь мне добраться до нашего лагеря?

Она задумалась, замечая, с каким напряжением он ждет ее ответа, как в его глазах постепенно загорается огонек надежды.

- Ты так любишь жизнь? - поинтересовалась она с легкой насмешкой.

Он вспыхнул и скрипнул зубами.

- Да, возможно. Я не хочу подыхать здесь, не хочу стать кормом для пожирателей падали. Смерть в бою меня не страшит, но так вот... не хочу. Помоги мне добраться до лагеря, и я... ты получишь все, что захочешь, слово графа Андорского.

Она подняла на него взгляд, и он с надеждой и одновременно с беспокойством отметил зажегшийся в ее бездонных черных глазах интерес.

- Все, что захочу? Вот даже как... А не боится ли его светлость граф Андорский, что я попрошу слишком многого за свои услуги? Граф, безусловно, понимает, какую опасность для меня представляет оказание ему просимой помощи.

- Все, что захочешь! - упрямо повторил граф. Он всегда проповедовал детям свой девиз о том, что слово лорда должно быть тверже алмаза, но сейчас он впервые усомнился в справедливости этого мнения. Тем не менее отступать он был не намерен. - Все, кроме моей чести и моих сыновей.

- О, у тебя есть сыновья? - заинтересовалась она. - Расскажи мне о них.

- Зачем тебе это знать? - вздохнул он. - И вообще, если ты будешь медлить с решением, я изойду кровью.

- Не думаю, - пренебрежительно передернула она плечиками, вызвав плавное колыхание роскошных грудей. - Пока вы, милорд, пребывали без сознания, я остановила кровотечение. Впрочем, если вы снова попытаетесь двигаться, раны скорее всего опять откроются. А что касается моего интереса, то я еще не решила, помогать вам или нет. Потешьте меня рассказом, может, из жалости к вашим малюткам я и помогу вам выбраться из того, простите, дерьма, в которое вы попали.

- У меня их двое... - через силу выговорил граф. - Жена умерла, давно уж. Осталось двое мальчишек. Может, я и был плохим отцом и мало уделял им времени, но все же я их люблю.

Он надолго замолчал, она выжидательно смотрела на него, рассчитывая на продолжение. Не дождавшись, она насмешливо заметила:

- Ах, как романтично. И это все, что ты смог придумать, чтобы разжалобить мое сердце?

- Я не собираюсь плакаться, если ты этого ждешь, - сухо сказал он. - Я предложил тебе договор. Назови свою цену, и я готов ее уплатить.

Она спокойно присела на круп его утыканного стрелами коня, благородное животное не смогло унести хозяина от опасности и теперь лежало, бездыханное, посреди поляны, лишь слабый ветерок чуть шевелил гриву мертвого скакуна. Его передернуло, и она это заметила, хотя и никак не отреагировала - лошадиная туша была еще теплой и сидеть на ней было приятно.

- Что ж, у меня есть одно желание... - Она по-прежнему говорила насмешливо, однако в душе ее росла злость. Сейчас ей смертельно хотелось унизить этого заносчивого графа, и она придумала, как именно. К тому же это в общем согласовывалось с ее планами на будущее и в какой-то мере было бы даже очень ко времени.