Владимир Корешков - Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая

Открыв дверцу, я усадил себя на жесткое заднее сиденье. Алена присела рядом со мной. За рулем сидел крепкий мужчина в звании сержанта, лица его я не видел, только стриженый загорелый затылок, поломанные уши и бычью шею, из чего я сделал вывод, что сержант не просто водитель, этот парень серьезно занимается единоборствами, а еще наверняка является телохранителем Алены.

– Здравствуйте, – он, не поворачивая головы, вежливо поздоровался со мной.

– Добрый день, – ответил я.

– Сереж, трогай, – вполголоса приказала Алена.

Я снял шлем, в нос ударил запах свежей краски, раскаленного на солнце металла, кожи сидений, смазки боеприпасов. Я с интересом огляделся, раньше я видел сепаратистские джипы только разбитые, а тут оказался в целой боевой машине бывшего неприятеля. Два места спереди, одно из которых шоферское, на заднем диване, где мы сидели с Аленой, могли спокойно поместиться трое довольно крупных людей, посередине между водителем и задними пассажирами находилось еще одно небольшое кресло для стрелка, которое было продолжением башенки с пулеметом и могло крутиться вместе с башенкой на все сто восемьдесят градусов, обеспечивая тем самым возможность кругового обстрела. Рядом возле кресла слева и справа в строгом порядке закрепленные в специальные пазы стояли цинки с боеприпасами. Вообще-то внутри джип был сделан довольно грубовато, топорно, без изыска и особого комфорта, не то что рейховские хаммеры, но я очень хорошо помню, с каким уважением и восхищением говорили о сепаратистских джипах наши ротные механики, что по проходимости и живучести на поле боя им не было равных. Как машина сопровождения «Патриот» был идеален.

Пока я рассматривал внутренне убранство джипа, Алена внимательно разглядывала меня. В ее проницательном взгляде читался чисто профессиональный интерес ко мне: кто я, из чего я сделан и что во мне такого важного, что меня с Земли прислали в их разведшколу. И совсем не на цент интереса женского ко мне как мужчине. Штефану Дорну на это было плевать, но Яра Ковалеффа, привыкшего к постоянному вниманию женского пола к своей персоне, это зацепило. Мое мужское эго было задето, и я даже почувствовал легкий укол обиды.

«Ну и подумаешь, очень надо. Тоже мне, царица Савская». Хотя… что-то в ней определенно было и это что-то притягивало.

– Скажите, Штефан, вы были когда-нибудь на Олероне? – как бы вскользь поинтересовалась она.

Ответ на этот вопрос я знал. Штефан Дорн нигде дальше Луны не был. О чем я Алене и поведал. Ответ ее удовлетворил, составив, по-видимому, обо мне свое первое, как мне показалось, далеко не лестное для меня впечатление, она отвернулась и стала смотреть на дорогу. Я же, памятуя, что Штефан Дорн человек технически подкованный и любая техника для него представляла интерес, начал живо интересоваться у водителя начинкой джипа: какова мощность и сколько цилиндров у двигателя, а все ли три моста ведущих и можно ли их все блокировать, а как работает пневмоподвеска, ну и так далее. Я выстреливал свои вопросы как из пулемета. Водитель Сергей только успевал отвечать на них, правда, было видно, что делал это с удовольствием. Он как каждый шофер-профессионал очень любил и хорошо, до последнего винтика знал свою машину. И поэтому говорить о ее достоинствах мог часами. За разговорами с прямого полупустого шоссе мы свернули на проселочную дорогу всю в ухабах.

– Аккуратней, Сереж, не гони, не дрова везешь! – грозно попросила Алена, вцепившись в меня, после того как водитель, наверное, желая мне продемонстрировать все преимущества своего джипа в езде по бездорожью, прибавил газу, и нас с Аленой начало подкидывать на заднем диване аж до потолка. После окрика Сергей послушно убавил газ до минимума, и дальше мы поплелись как черепахи. Наступил полумрак – это мы въехали на лесную дорогу, сама дорога стала поровней, и водитель решился ехать побыстрей, мимо нас замелькали исполинские стволы деревьев, а между ними мягкий ковер из бурого мха.

Сразу вспомнилось, как мы с Алексом вот точно по такому же лесу тащили на себе фельдмаршала Ребендорфа, а эта пьяная скотина, удобно усевшись у меня на спине, давала нам абсолютно безмозглые советы и противоречивые, взаимоисключающие приказания. «Алекс, Алекс как же так, друг мой, я снова здесь, на Олероне, а ты сейчас лежишь много миллионов километров отсюда, так далеко, что даже не видно, в тесной могиле присыпанный землей. Ведь косвенно это я виноват в твоей смерти, это я тебя притащил за собой на эту чертову планету, и это будет глодать меня изнутри всю мою оставшуюся жизнь. Ты всегда оберегал меня. И в последний момент не задумываясь прикрыл меня собой, перехватив пулю, предназначенную мне. Если бы я только мог повернуть все назад, если бы только мог…» На глаза навернулись слезы.