Рэй Брэдбери - Секрет мудрости

Круглыми глазами опять оглядел комнату. -- Это вы вдвоем такое

сотворили? Боже милостивый! Он потрогал синюю с белым

керамическую пепельницу, погладил коврик, яркий, точно какаду.

- Кто же из вас что делал? - спросил он вдруг и пытливо посмотрел

на них обоих. Том покраснел.

- Понимаешь ли, мы...

- Нет-нет, молчи! -- крикнул старик и поднял руку. Что ж это я,

только ввалился и сразу давай вынюхивать, как безмозглый пес, а

лисы никакой нету. Спроси лучше, куда я сам собрался, и что

затеял, а? И кстати сказать, не пахнет ли в вашей картинной

галерее еще одним Зверем?

- Такой Зверь найдется! - отозвался Том.

Он снял с деда плотное пальто, достал три стакана и бутылку

ирландского виски -- старик коснулся ее осторожно и нежно, как

новорожденного младенца.

- Вот так-то лучше, -- сказал он. - За что пьем?

- Как за что? За тебя, дедушка!

- Нет, нет. -- Старик задумчиво посмотрел на Тома, потом на его

друга. -- Бог ты мой, -- вздохнул он.

- До чего ж вы оба молодые, прямо сердце разрывается, на вас

глядя. Даваите-ка выпьем за здоровые сердца, за румяные щеки, за

то, что вся жизнь впереди и где-то там счастье только и ждет -

приходи и бери. Верно я говорю?

- Верно! -- дружно отозвались Том и Фрэнк и выпили.

И пока пили, все трое весело, а может, и опасливо присматривались

друг к другу. И молодые увидели: в румяном оживленном лице

старика, хоть на нем немало морщин, хоть не мало следов оставила

на нем суровая жизнь, проглядывает сквозь годы отраженное лицо

Тома. Особенно ясно в голубых стариковских глазах светится тот же

острый живой ум, что и в глазах портрета на стене, -- глаза эти

останутся молоды, пока не закроются веки под тяжестью смертных

монет. И в уголках стариковских губ прячется та же улыбка, что

поминутно вспыхивает на лице Тома, и руки старика так же на диво

быстры, как руки Тома. Так эти двое пили, наклонялись друг к

Другу, улыбались и снова пили, каждый отражался в другом как в

зеркале, каждый -- в восторге от того, что старый старик и

зеленый юнец с одинаковыми глазами и руками, с одной и той же

кровью встретились в эту дождливую ночь.

- Эх, Том, Том, на тебя любо поглядеть, -- сказал дед. -- Тошно

было без тебя в Дублине эти четыре года. Но, черт возьми, я

помираю. Нет, не спрашивай, отчего да почему. Это открыл доктор,

чтоб ему пусто было, и стукнул меня такой вот новостью по башке.

Я и порешил, чем родне раскошеливаться на дорогу, чтоб

попрощаться со старой клячей, съезжу-ка я сам, у всех побываю,

всем пожму руки да выпью с ними на прощанье. Ну и вот, нынче я

здесь, а завтра покачу за Лондон, повидаю Люси, а послезавтра в

Глазго, повидаю Дика. Только на денек, ни у кого больше не

задерживаюсь, не хочу быть людям обузой. И незачем на меня глаза

таращить. Жалеть меня нечего. Мне уже восемьдесят стукнуло, пора

устраивать поминки, честь по чести, у меня на это и деньги

отложены, так что помалкивай. Вот езжу ко всем, хочу своими

глазами увидать, что все веселы и здоровехоньки, тогда, может,

помру с легким сердцем. Я...

- Дедушка! -- вдруг закричал Том и схватил старика за руки, потом

обнял за плечи.

- Ну-ну, спасибо, малыш, -- сказал старик, встретив взгляд юноши,

затуманенный слезами. -- Все по глазам вижу, и хватит. -- Он

мягко оттолкнул внука. -- Расскажи-ка мне про Лондон, про свою

работу, про этот дом. И ты тоже рассказывай, Фрэнк, Друг Тома для

меня все равно что родная кровь.

- Простите, -- Фрэнк метнулся к двери. -- У вас много всего есть,

о чем побеседовать. А мне надо кое-что купить...

-- Обожди!

Фрэнк остановился.

Лишь теперь старик повнимательней рассмотрел портрет над камином,

подошел ближе, прищурился на подпись в нижнем углу.

- Фрэнк Дэвис. Это ты и есть, мальчик? Ты, что ли, это рисовал?

- Да, сэр, -- отозвался от двери Фрэнк.

- И давно?

- Три года назад, если не ошибаюсь. Да, три года. Старик медленно

кивнул, словно эта подробность еще усилила его недоумение,

усложнила загадку, над которой он ломал голову.

- А знаешь, Том, на кого это похоже?

- Знаю, дедушка. На тебя. Когда ты был такой же.

- Так ты тоже заметил, а? Чтоб мне провалиться. Это я в день,

когда мне сравнялось восемнадцать и вся Ирландия со всеми своими

зелеными лугами и милыми девушками у меня впереди. Это я и есть,

я самый. Бог свидетель, я был хорош собой, и ты тоже хорош собой,

Том. А ты, Фрэнк, бог свидетель, ты колдун. Ты знатный художник,