Артём Демченко - Ледяной коготь - испытания грядущего дня

В этот момент Эронса охватил приступ смеха, сравнимый лишь с действием веселящего газа. Он чуть не свалился со скалы. Лис, предвкушая смачную концовку истории, принялся доставать офицера по поводу кульминации:

— Так чего там было-то? Не томите!

— Норвин когда голову вверх поднял, чуть заикой не стал: перед носому нашего коротышки, сверля его свирепым, как у секача, взглядом, стоял командир танковой части, одетый в мягкий халат и тапочки. Он часто выходил подышать свежим воздухом по ночам и никак не ожидал такого сюрприза. Норвин потерял дар речи и задрожал, как осиновый лист. А командир как заорет: «Чтоб вас всех саперов по гусеницам размазали! Я тебя, чертов сын, за танком потащу на верёвке, а потом голову в дуло засуну и, ёкарный бабай, прикажу выстрелить плазменно-бронебойным!» А Норвин как дал стрекоча, аж пятки сверкали! Он потом весь день дом отмывал от краски. За это ему вместо стандартной процедуры избавления от этого недуга командир назначил десять банок с рыбьим жиром выпить. После этого его роту ещё долго обзывали: «Эй, пятая, вам кабаны-поводыри не нужны? А то ещё жахнете кого-нибудь ненароком!»

— Да это даже смешнее, чем мне дракоша рассказывал! — сказал лис, оправившись от смеха. — А у меня вот тоже история есть. Я когда погружался на большую глубину, где-то порядка девяноста или ста метров, накачивал баллоны смесью кислорода и азота, чтобы не отравиться в случае чего. И всегда погружался с одной лодки с мужиком по имени Ларьен. Парень был довольно-таки весёлый и очень любил подкалывать меня. В один день я решил пробить очередной рекорд и проплыть под аркой Смерти на дне залива. Пока я одевал гидрокостюм и ласты и доставал грузовой пояс, он в тайне от меня добавил в баллоны гелий. В этом нет ничего страшного — гелий добавляют для погружения на большие глубины. Так вот — собрался я, одел капюшон, маску, акваланг, ласты, вставил в пасть регулятор и сиганул вниз. Проплыл я под аркой, сделал несколько декомпрессионных остановок, поднялся наверх. Все начисто высосал из баллонов, ничего не осталось. Вынырнул, а тут как раз мне какой-то важный человек позвонил. Ларьен мне передаёт наушник, я его беру и тут, поприветствовав своего собеседника, понимаю, что у меня до жути писклявый голос, которым ни один важный разговор не продолжишь. У меня сердце в пятки ушло — я чуть не утонул. Человек на проводе в ярости, кое-как сбрасываю вызов, смотрю — этот гад ржёт, как ненормальный. Я как заору на него писклявым голосом: «Ты что, дятел, совсем обалдел что ли? Ты на кой черт мне гелия так много добавил?!» А тот еще сильнее заржал, чуть с лодки не свалился. Я — на катер, снимаю акваланг и как начинаю его колотить, обзывая его своим пищащим голосом. А он все ржёт и ржёт… В общем, мы с ним потом очень долго не разговаривали.

Эронс, еле остановив вырвавшийся раскатистый смех, крепко обнял лиса и сказал:

— Эх, дружище, сколько ещё ждёт нас всего впереди! Просто поверить не могу! Вот закончится война — заживем, как следует. Они там закончили, кстати?

— Похоже на то, — ответил лис, всматриваясь в горизонт и наблюдая за тем, как вокруг огромного сооружения скапливается народ. — Надо бы разбудить дракошу, а то он так весь день поспит.

— Верно, — согласился Эронс и, осторожно ступая на выступы и держась за острые скалы, принялся медленно идти вниз, стараясь не сорваться с узких выступов. — Давай-ка ты держись за меня, а я уж постараюсь не навернуться.

— Так точно, господин офицер, — задорно отдал честь лис и не спеша поплёлся вслед за Эронсом, изредка хватаясь за острые скальные выступы. А вдалеке, на усеянном многочисленными воронками и тысячами мертвых тел Вальяровом плоскогорье, тем временем, завершались последние подготовительные работы к запуску древнего устройства Кроноансестеров.

Ширланд, проводив взглядом группу педанторцев, шедших по направлению к порталу, где уже собрались все солдаты взвода спецназначения, тяжело вздохнул и активировал систему информирования военных, компактно уместившуюся на его левом запястье. Из крошечного устройства мгновенно появилась голограмма с множеством таблиц, схем и трёхмерных карт, отображавших планеты Млечного пути, подвергнувшихся нападению Арахнорумов. Ему больно было видеть сухую статистику, ежесекундно обновлявшуюся на экране: цифры убитых переваливали рубежи в сотни тысяч человек за считанные секунды, с карт планет исчезали, словно потухшие угольки, многочисленные подразделения, ещё несколько дней назад уверенно оказывавшие сопротивление. Тяжело вздохнув и помотав головой, капитан было хотел набрать в поиск людей имя своего товарища, капитана Маринса, но, быстро передумав, отключил систему и, выгнав скверные мысли из головы, обратил взгляд на подготовленные для перехода в мир Кроноансестеров врата. Не успел он и подумать о чем-то своем, как голос из переговорного устройства и ощущение присутствия кого-то позади заставил его встрепенуться и отогнать тревожные мысли из отравленного разума: