Владимир Стрельников - ссыльнопоселенец - 2

С Брауном и Федькой я перебросился парой коротких сообщений, что жив, и практически здоров. Точнее, С Федором просто поздоровался, коротко рассказал ему о своих приключениях, прочитал насмешку из-за ранения в пятую точку (точнее, Федька похоже уржался, так как смеющихся смайликов навешал целую страницу), и пожелание помедленнее выздоравливать. Мол, Шейла его заинтересовала, с такой дикой кошкой он сам не прочь познакомиться, а если я оклемаюсь, то может быть всякое. Интересно, он с Верой сговорился, что ль? Та ревнует, этот подозревает.

Брауну доклад был деловой и объемный. Все ж таки мое прямое начальство, пусть и тайное. Означил свою просьбу о помощи, получил согласие и приказ от Сэма быть крайне осторожным.

— "Матвей, я подойду к Илье, и подберем пяток добровольцев. Одни сани не пойдут, минимум пара. Даже не так, мы просто конников отправим прямиком до вашего зимовья. Приведут заводных лошадей для тебя и переселенки, пару вьючных для ваших трофеев. Поделитесь немного, не убудет у вас. Короче, держитесь. Это приказ!" — и Сэм отключился.

А ведь точно, самый лучший вариант. Я пару раз сам уже выполнял конное патрулирование окрестностей Звонкого ручья. Конечно, раненому в место, на котором сидят быть кавалеристом тяжело, но к коняге всегда можно волокушу приделать, и спокойненько на этой травуа добраться до нужного места. Да и подживет у меня за несколько дней задница-то, на мне на самом деле, все заживает как на собаке.

Осталось мелочь — пережить буран и какое-то время, пока до нас конный отряд доберется. Да еще людоловам за это время не подвернуться.

С другой стороны, коптер шел откуда-то с юга. То есть, выживальщика сбросили явно не здесь. И искать его вряд ли здесь будут. Я прикинул расположение городов и зимовок на этой стороне, потом попробовал представить, где бы я скинул поселенца, и задумчиво почесал затылок. Однако, картинка вырисовывалась не самая радостная. Если я не ошибаюсь, то этой зимний подарок здешним людоловам был скинут в широколиственной тайге километрах в полусотне вниз по течению. Там начинался широкий лесной массив, уходящий вглубь континента до степной зоны. Несколько небольших хребтов, пяток немалых речек, две из которых вливались в Великую, а остальные уходили в сторону степи. Всего около десяти тысяч квадратных километров. Для средств технической разведки мелочь, но конным и пешим людоловам это очень немалый кусок. Причем если поселенец выйдет к крупному поселку или городу, то все, охота прекращается. Правда, здесь, по эту сторону законы в городах не то чтобы отсутствовали. Нет, они тут тоже есть, но вот писаны они для членов крупных банд. Эти не задираются друг к другу. А вот мелочь и одиночки — эти могут резать друг друга сколь душе угодно.

Хотя, мне совершенно нет никакого дела до этого выживальщика, скорее он мне помеха. Вон, фактически из-за него пулю в зад словил. Я больше чем уверен, трапперы не сдвинулись бы с участка, коль бы не пролет коптера. Коптер сбаламутил.

Впрочем, я еще раз прикинул вероятный маршрут подхода-отхода конной группы, и успокоился. Тут до берега километра четыре, если напрямую. Так что пара конных переходов вдоль нашего берега, потом еще один сюда, и три перехода до дома. Все удачно выйдет — неделя. Неделя после того, как наш обоз доберется до города. Припасы случайно найдутся, кони тоже, а народ у нас на подъем легкий. Интересно, кто с Федькой пойдет?

Поглядев на спящую девушку, чуть ли не с головой укрывшуюся меховым одеялом, я аккуратно сполз со стола, повязал на бедра кус широкой серой ткани, и при помощи костыля прошкандыбал к очагу. Налил из кофейника остывшего кофе, и жадно выпил. Наконец-то. А то во рту после вискаря как пяток котов туалет устроили.

Подкинул на собранные кучкой едва рдеющие угли несколько начавших дымить полешек, я не поленился набрать воды в кофейник, и поставил его на решетку очага. Надо будет заварить свеженького, нам здесь сидеть долго. Точнее, мне пока или скакать, или лежать, сидеть не выйдет. Так что жрать я пару дней буду очень и очень мало.

В это время под одним полешком показались язычки пламени, пока еще крохотные. Но вскоре в очаге ровно билось пламя, согревая и освещая зимовье. Брауберг что-то сонно пробормотала, на каком-то одном из старых языков. Подняла голову, глянула на меня, заваривающего свежий кофе, и снова упала головой на скрутку из запасного одеяла. Утомилась девка. Кстати, красивая все-таки она, аж дыхалку сводит.