Виталий Забирко - Операция 'Карантин'

"Интересно, - неожиданно подумал Никита, - а окажет ли какое-нибудь влияние "болезнь Лаврика" на нематод? Если да, то в каких монстров они трансформируются? Тоже с зубами?" Он хмыкнул. Нематоды с зубами - это уже полная чушь. Нонсенс.

Никита вскрыл банку крабов, поел, выпил еще немного водки. Затем сел за стол и включил пентоп.

Первым делом он проверил дискеты и весьма удивился, что обе прочитались. Невероятно, как они после его "кульбитов" в степи не только целыми остались, но и сохранили информацию.

И тут, глядя на компьютер, Никита вдруг понял, какую несуразность в доводах Петрищевой о невозможности воспользоваться хранящейся на точке "Минус" документацией он почувствовал, но не смог сразу определить. Вот она, та самая аппаратура, с помощью которой можно легко завладеть результатами исследований Лаврика. Ничего не стоит просканировать лабораторные журналы и отчеты группы "С", а затем переправить информацию через спутник. "Болезнь Лаврика" не компьютерный вирус, с файлами не передается...

Полынов помассировал виски, болезненно поморщился. Вот и определилась его конечная цель в жизни. Перед глазами вновь предстало лицо Лилечки, и сердце у Никиты дрогнуло, как когда-то давным-давно в почти забытой юности. Странная штука жизнь - вроде бы и он, и она работали для того, чтобы "болезнь Лаврика" никогда более в мире не появилась, а оказались почему-то по разные стороны "баррикад". Эх, не то что-то делается в государстве российском...

Никита посмотрел на часы. Начало десятого, самое время для связи.

"Привет, Ашел", - написал он светокарандашом на экране.

"Привет, Атикин, - мгновенно высветился на экране ответ. - Как дела?"

Ждал Алексей связи, от компьютера не отходил.

"Все в порядке. Идем ко дну, - продолжил писать Никита. Водка не только прояснила голову, но и настроила на ироническое отношение к своей судьбе. - Принимай информацию".

Алексей скопировал файлы на свой компьютер и долго молчал, очевидно, знакомясь с содержанием.

"Ну ты даешь!" - наконец появилось на экране.

"Что могем, то могем".

"Шумно было?"

"Стреляли..." - ответил Никита крылатым словом из известного боевика. Но, вероятно, Алексей не понял - здесь главным была безразличная интонация, а как ее в тексте передашь?

"Что с методиками экспериментов?"

Ждал Никита этот вопрос, знал - обязательно будет. Еще вчера днем главной целью его задания было добраться до методик Лаврика. Основной закон шпионажа - если противник владеет какой-либо стратегически важной секретной информацией, расшибись в лепешку, но добудь ее. Все изменил ночной разговор с Лилей.

"Ты ознакомился с результатами анализов биологических объектов, зараженных "болезнью Лаврика", и с выводами Петрищевой?" - задал он встречный вопрос.

"Шутишь? За пять минут? Просмотрел по диагонали, лишь кое-что уловил".

"Надеюсь, уловил, что "изобрел" Лаврик?"

"В первом приближении".

"Считаешь, что методикой создания смертельно опасного вируса с инкубационным периодом в два-три дня, вызывающим у инфицированного маниакально-агрессивный психоз со стопроцентным летальным прогнозом заболевания, имеет право кто-то владеть?"

"Давай без сантиментов! - взорвался Алексей. - Давно моралистом заделался? Не нам с тобой моральные проблемы обсуждать!"

Полынов невесело усмехнулся. Тон высказывания Алексея был почти такой же, как у него ночью при разговоре с Петрищевой.

"Методик нет, - твердой рукой набрал он текст. - Они уничтожены десять лет назад при ликвидации точки "Минус".

"Насколько достоверны данные об уничтожении?"

"Абсолютно достоверны".

"Хорошо. Возвращайся по второму варианту. Или забрать тебя по нулевому?"

Полынов покачал головой. Нулевой вариант предусматривал его эвакуацию вертолетом.

"Блуждая по миру, - кисло поморщившись, написал он на экране, довелось мне волею судеб забрести в карантинную зону..."

"Не дури!"

"Не дурю. Я действительно нахожусь в карантинной зоне и без каких-либо средств индивидуальной защиты".

Алексей замолчал, но когда ответил, у Никиты отлегло от сердца. Нормальный у него напарник, жаль, что проработали плечом к плечу всего ничего. Никакого сюсюканья и бабской фальшивой жалости не было в его словах.

"Что я могу для тебя сделать?" - спросил Алексей. Понимал он прекрасно, что помочь Никите невозможно, а соболезнования Полынов не примет. Да и не принято у "тихушников" жалеть друг друга. Такова уж специфика работы - ходить на цыпочках под косой костлявой, и если кто оступится, не жалеть его, и самому не жаловаться.