Виталий Забирко - Тени сна

Гюнтер покивал, соглашаясь, и осторожно спросил:

- Мне почему-то кажется, что нервное расстройство вашей племянницы как-то связано с бесовскими играми молодёжи...

- Её окунули в самое варево. - Лицо горбуна помрачнело. Она служила сиделкой в госпитале святого Доменика, и во время её дежурства похитили трёх младенцев. Прямо у неё на глазах.

Гюнтер сочувствующе склонил голову.

- Да, я слышал... Говорят даже, что один ребёнок самого бургомистра...

Редкие брови горбуна взметнулись вверх. Послышался кашляющий звук, похожий на кудахтанье.

- Ах уж эти сплетни о баронессе! По секрету скажу, Марта, ну, моя племянница, рассказывала, что доктор Бурхе лет пять назад негласно обследовался в госпитале на предмет бездетности. Результат оказался для него безнадёжным.

- Вот что значит сплетни! - хмыкнул Гюнтер. - Мне кажется, что в том мистическом тумане, который вы пытались здесь напустить, такая же доля истины. Вот, например, ваша племянница - она видела похитителей? Реальных, не мистических ведьм на помелах?

- Боюсь, что как раз здесь вы и ошибаетесь. Сцена похищения, а, может быть, сам вид похитителей оказали на Марту столь сильное воздействие, что она три дня находилась в каталептическом состоянии. Сейчас ходит как сомнамбула, напичканная транквилизаторами, а стоит спросить о похищении, впадает в истерику. Психика у неё нарушена основательно. И ещё. Никогда не верила в бога, но после происшествия буквально пропадает в церкви и молится просто неистово...

Гюнтер сочувствующе покивал и понял, что ему пора ретироваться. Во всяком случае большего он из горбуна вытащить не сможет. Разве что уточнит его пол.

- Извините, - сказал он. - Я, кажется, разбередил вам душу неприятными воспоминаниями. Благодарю за кофе. Сколько я должен?

- Не за что извиняться. А кофе будем считать моим угощением. Мне было приятно, что хоть в этот вечер кто-то разделил моё одиночество.

- В таком случае, благодарю за угощение. Всего вам хорошего.

- И вам всего хорошего, - услышал он вслед. - Будьте осторожны на улице. В Таунде вечер.

Глава пятая

Пока Гюнтер сидел в кондитерской, смерклось окончательно. Глубокий вечер медленно переходил в ночь, но как-то непривычно, не по-городскому - при полном отсутствии пешеходов, автомашин, сияния люминесцентных реклам и вывесок, музыки из открытых дверей ночных клубов и ресторанов. Правда некоторые витрины всё-таки светились, но блекло, через плотные шторы, да кое-где из окон сквозь ставни прорезались полоски света. Живя в соответствии с патриархальным укладом, город засыпал рано, с заходом солнца. И без того узкие улицы, казалось, сдвинулись чёрными стенами, почти срослись крышами, в прорезь между которыми проглядывало необычное для города ярко-звёздное небо.

Наконец-то дело начинало прорисовываться. Конечно, рассуждения "горбатого оно" о пене и вареве - чушь обывательская. Молодёжная банда может запугать нескольких владельцев магазинов, кафе, - пусть даже целый квартал. Но чтобы весь город? Да ещё так, чтобы полиция боялась расследовать дело о похищении младенцев? При воспоминании о детях у Гюнтера неприятно засосало под ложечкой. Проведение параллели с "самоубийством" аптекаря вызывало омерзительнейшие ассоциации. Как сказал горбун: "похищение некрещённых детей?" Если так, а, похоже, что это действительно так, то далеко ребята зашли в своих неомистических игрищах.

Гюнтер остановился у одного из домов и при свете зажигалки разглядел название улицы. Стритштрассе, 15. Несмотря на темноту, шёл он верно. Ещё два поворота, затем ресторанчик "Звезда Соломона", а дальше площадь и гостиница. Вспомнил, что в соседнем доме живёт магистр Бурсиан, и у него мелькнула мысль воспользоваться приглашением и зайти к старику. Но тут-же одёрнул себя. Чересчур он вымотался для вечерней беседы, и, кроме того, если верить горбуну, то поздним вечером его никто на порог не пустит.

"Бог с ним, с магистром, - подумал он и снова вернулся к размышлению о деле. - С младенцами кое-что выяснили. Похоже, о похищении в городе знают все, и чьих рук это дело - тоже. Пусть не конкретно, но знают. И доктор Иохим-Франц Бурхе, он же бургомистр, он же охотник, он же работодатель. Он же отец одного из похищенных младенцев, которого от него быть не могло. Тогда, спрашивается, зачем ему это нужно? Для поддержания паблисити бургомистра и установления мира и спокойствия в городе? Не слишком ли всё просто и... накладно для бургомистра? Или он платит не из своего кармана, а из и без того оскудевшего бюджета бургомистрата?"