Валерий Михайлов - Господь и покойник

В общем, решили мы с мамой, что пришел ей конец. В таких ситуациях на многие вещи начинаешь смотреть иначе. Многое прощаешь, на многое закрываешь глаза, и то, что еще совсем недавно бесило тебя до пенопускания, становится совершенной ерундой.

Не знаю почему, но в нашей семье как-то не было принято проявлять или демонстрировать чувство любви. Родители меня любили, и даже слишком, но никаких поцелуев на ночь, ничего такого. Даже просто сказать маме или папе: «Я тебя люблю», – мне не приходило в голову, так как подобные слова существовали за пределами формата наших отношений.

Это табу было настолько сильным, что сохранилось даже после первого круга моего персонального ада. К счастью, мне попался в руки «Космический триггер» Роберта Уилсона. В конце книги он, описывая трагическую смерть своей дочери (ее убили во время ограбления магазина), пишет, что хорошо, что он успел сказать той, как он ее любит…

Прочитав это, я понял, что могу и не успеть, так как в любой момент…

Мы тогда в первый раз поговорили с мамой действительно по душам, а потом еще какое-то время молча сидели обнявшись…

Вот так неприятности позволили нам пробиться друг к другу сквозь наше семейное табу…

Постепенно маме начало становиться легче. Припадки практически прекратились. Мы уже, было, решили, что и эта напасть побеждена, как мироздание вновь напомнило о себе.

Сначала совершенно на ровном месте у мамы подскочило давление, а потом резко упал пульс с 70 ударов до 52, что означало только одно: отказывает стимулятор.

Замена аппарата для мамы оказалась бесплатной. Конечно, спасибо врачам я сказал, ну да в сравнении с более чем 30 000 рублей за один только стимулятор…

Операция прошла хорошо. Хирург нам достался молодой, но грамотный, а главное думающий. Заменил аппарат, подобрал за 2 дня лекарства от гипертонии, чего наши специалисты не могли сделать вообще. Заодно с заменой аппарата исчезли и припадки, причиной которых, оказывается, был отказ стимулятора.

После замены стимулятора у мамы началась новая жизнь. Но не надолго. Вырубился стимулятор примерно через 2 года. В ноябре.

За неделю до этого я только-только вылечился от хламидиоза. Жуткая, кстати, надо сказать штука. Проявляется почти никак, а убивается тяжелее, чем вера в торжество социализма. Началось у меня с обычного чуть заметного зуда. Затем появились вялотекущие выделения. Короче говоря, обратился я к врачу только через три месяца после начала болезни. Тот осмотрел моего кроху и назначил мазок на следующий день, запретив перед этим ссать, начиная с вечера. Утром, как и было сказано, приперся я к нему. Он завел меня в экзекуторскую. Там он заставил меня раздеться и поставил в коленно-локтевую позу на кушетку. Затем засунул мне палец в задницу и принялся массировать предстательную железу.

– Когда почувствуешь движение жидкости по каналу, скажешь, – распорядился он.

У меня все мысли были направлены на то, чтобы не обоссаться. Наконец, я вроде что-то почувствовал, о чем сообщил врачу. Тогда он достал металлический тросик с ваткой на конце и вогнал в мой член. Пошурудив этим приспособлением там с упорством хорошего сантехника, он извлек его и разрешил мне сходить в туалет.

– Будет саднить и кровить. Не бойся, это нормально, – предупредил он, когда я, счастливый, вернулся из туалета.

– После того, что вы со мной сделали, вы, как честный человек, обязаны на мне жениться, – пошутил я.

Он хмыкнул, а затем ответил:

– Это я у вас первый, а вас у меня…

К счастью, лечение он назначил мне эффективное, и уже следующий мазок показал, что я здоров. После этого я на радостях накупил презервативов, решив наверстать упущенное время. Благо, с подругой у меня тогда все было на мази. Вот только наебаться мне предстояло в совершенно ином смысле этого слова.

Буквально той же ночью, проходя мимо маминой комнаты, а я допоздна засиживаюсь за компьютером, я услышал ее стоны.

– Все нормально? – спросил я.

– Да, – ответила мама, и я, как последний дурак ей поверил.

Минут через пятнадцать она побежала в туалет блевать. И нет бы меня позвать или хотя бы стать на колени… Она же блевала стоя, нагнувшись над унитазом.

– Ой, Вова, мне так плохо, – сказала она, выпрямляясь, и грохнулась, как стояла, затылком об пол. Я помог ей добраться до кровати, измерил давление. Давление было высоким, и я сделал ей укол дибазола с папаверином. Давление начало снижаться, а вместе с ним начал падать и пульс.