Владимир Аверкиев - Предназначение. Повесть

Семейство Ворониных встретило приветливо. Взрослые дети: дочь и сын проявили большой интерес к тайне предков и даже вызвались помочь. Дочь Илона собиралась в гости к отцу в Канаду и была готова разыскать «отставного священника Вербу» в окрестностях Торонто. Галина Алексеевна сдерживала порыв дочери, откладывая решение до обсуждения с отцом. Расстались почти друзьями, условившись о контактах и координации действий касаемо загадок старины. По косвенным признакам у меня создалось впечатление, что на рижской земле мы встречались первый и последний раз, что подтвердилось буквально через полгода. Я был доволен тем, что «процесс пошел» и хартия, созданная (теперь я уверен) нашими предками, начала действовать, как это и предписано. Видимо приближается тот самый «определенный день и час», но общая картина отсутствует.

Воронины

Воронины из станицы Луганская-старинный казацкий род. Семья с добрыми традициями в служении и труде. Жили в основном богато, пользовались уважением.

Казаки традиционно сопровождали обозы в Москву и Киев. С обозами доставлялись продукты, вина, соль для постоялых дворов и кабаков. В станице был установлен порядок подготовки к сопровождению обозов: молодых обучали премудростям несения караульной службы, охране и обороне в пути следования. Накануне, в доме казака, наряженного в обоз, старшее поколение напутствовало молодого. Что-то подобное происходило и в доме Ворониных. Вся семья и родственники, мужская часть в парадной казацкой форме при орденах и шашках сидели за столом и неторопливо вели беседу, вспоминая времена былые…

В августе 1887 году Александр Воронин в составе казацкой полусотни прибыл с очередным обозом в Киев. Казаки ожидали обратного каравана и проводили время «кому-как положил господь на душу»: по кабакам, лабазам, но не забывали и богомолье. Храмы Киева всегда привлекали заезжих и паломников. Случилось так, что 19 августа произошло солнечное затмение, явление которое будоражило воображение людей. Многие видели в событии знак судьбы и связывали с «грядущими делами» в земной жизни. В этот же день и произошла памятная встреча Воронина, Авдеева и Вербы. Обстоятельства этой встречи исчезли в потоке времени, хотя нам известен ее результат: грамота о побратимстве. Рассказы о предках казацкого рода были богаты противоречиями. У прадеда были сложности и семейного толка: тайная женитьба на девице из влиятельного дворянского рода. Прощение и протекция от родителей жены. Перевод из казацкого войска в ротмистры армии. Болезнь жены и кончина. Возвращение в станицу. Единственными бесспорными артефактами, переходившими по наследству: шашка прадеда и плетка. Клинок, хоть и древний, но обычный. Вот плетка представляла собой работу неизвестного мастера: рукоятка была обрамлена серебряным орнаментом. Была и надпись: «Путнику и награда, и помощь». Что это значило – оставалось загадкой.

Теперь, уже в «наши дни», правнук Воронина после окончания школы в станице уехал в Ригу и поступил в политехнический институт. Окончил его и стал отличным специалистом в области механики упругих материалов. Позднее занялся пьезокерамикой и достиг существенных результатов. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Александр Федорович Воронин был активным участником многих проектов и не только национальных. Фирмы и университеты Канады, Франции, Италии и Германии приглашали Воронина «поработать и остаться», но он ограничивался пока годичными контрактами. Настало время «больших перемен»: распался Союз.

Поиски и результаты

Время шло. У меня на руках имелись краткие биографические заметки трех «подписантов хартии». По утверждениям Вербы и Воронина, они искренне намеревались действовать по поиску разгадки побратимства. Наше время не слишком способствует такого рода взаимодействия малознакомых людей, да и цель имеет весьма расплывчатые контуры. Технический прогресс, и его «дитя» интернет в целом оказали существенное содействие: Вербу в Торонто нашли довольно быстро с помощью Илоны и ее отца. К этому времени семья Ворониных переехала в Канаду и переживала трудности первых лет эмиграции.

Алексей Верба довольно быстро освоился в окрестностях Торонто, совмещая заботу об овцах с помощью местной православной церкви. Был замечен священником фермерского прихода и ценился за знания службы, умение общаться с прихожанами.

И так, заполучив довольно отрывистые описания жизней предков Вербы и Воронина, я стал искать ключевые моменты для расшифровки мотива побратимства. Непонятные надписи на артефактах «о путнике» не давали ни малейшего намека на существование «кода» и были вероятно отвлекающим моментом в этой истории.