Николай Шмелёв - Фобос (СИ)

— Ну и что? — спросили из толпы.

— А ничего — порвало на хрен…

— Прямо насмерть? — осторожно спросила Хари.

— На три части! — зло сплюнул Огурцов.

Самое невозмутимое участие, в этом диалоге, проявлял Таканаки. Японец решительно не понимал ни слова. Потомок древнего самурайского рода имел свои представления, не только о чести, но и честности в рассказах.

Крот, немного подумав, засмеялся и сказал:

— Я представляю себе, как богатырь из каменной головы информацию получал: ему оттуда ответили, что могут показать дорогу до Куикуилько, причём на голографическом экране. Догадываетесь, какая буря эмоций должна пронестись в душе русского богатыря от такого названия? Голова немедленно получала палицей по тыкве!

— Естественно, он же принял это на свой счёт, — согласился Огурцов.

— Если бы ему предложили показать дорогу до озера Титикака, результат был бы ещё плачевнее, — подтвердил Бубен правильность этой версии.

— Да уж куда хуже-то? — удивился Базука, для чего-то прикрыв рукой голову и сразу было видно, что он не совсем понимает русский юмор.

Гоблин задумался и неожиданно спросил:

— Слушайте, а может быть, под головами что-нибудь есть?

— Меч-кладенец! — буркнул Крот.

— А что — намёки были, — пожал плечами Огурцов. — Конечно, трудно себе представить, что такие исполинские головы ставили просто так. Такой титанический и, одновременно, бессмысленный труд.

— Ну, может, это просто памятники? — усомнилась Кэрол Хари.

— Тогда — почему только одна голова? — не согласился Огурец. — Мне навевается сравнение с ориентирами, если сканирование полостей под глыбами ничего не даёт.

— Полости-полости! — поморщилась Муха. — Их сдвинуть могли в незапамятные времена. Да хоть бы и те же самые археологи! Не такие уж они и тяжёлые…

— Повлиять на их смещение могло что-угодно, хоть тот же потоп, — согласился Бубен. — Землетрясения не редкость, в этих местах.

— Мне нравится сравнение с антеннами, — выдвинул свою идею Таран. — А что? Ерундовина, вроде радиотелескопа. Все головы, разбросанные подальше друг от друга, входят в единый приёмный комплекс.

— Нет, — не согласился Крот. — За такое время, в следствии постоянного разбега вселенной в разные стороны, ориентиры могли существенно сместиться и абсолютно точными не являться, на данный момент. Да и как уже было сказано: потоп, землетрясения, вмешательство одарённого человечества… Большая часть голов, так вообще на дне океана оказалась. Так что, если это были детали единого прибора — дело жвах.

— Пусть туристов радуют, — махнул рукой Гоблин. — Всё хоть польза какая-то.

— У меня родилась блестящая идея! — всполошился Хударев. — Помните Руслана из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила»? Так вот — это был игровой автомат: богатырь наседает, лупя палицей по лицу, которая служит вместо ручки, которой у «однорукого бандита» нет, а тот дует, выдувая из Руслана последние деньги. Но, как вы помните, джек-пот, в виде меча-кладенца, он всё-таки получил.

Всё время, пока команда обсуждала возможность наличия под головами каких бы то ни было полезных артефактов, Проводник — Инспектор, в одном лице, загадочно улыбался. Только улыбка у него получалась какая-то натянутая, вымученная или замученная. Если бы команда только знала, что её догадка так недалеко от истины и как точны подозрения её членов.

К этому времени они достигли следующий объект вожделения инспектора. Петерсон покрутился вокруг него и пнул каменную голову ногой, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Инспектор ещё раз обошёл вокруг головы несколько раз, на каждом витке пристально вглядываясь в негроидные черты. На пятом заходе Крот не выдержал:

— Ну что с башкой делать будем: копать, взрывать или ломами опрокидывать?

Петерсон ничего не ответил, а внимательно посмотрел на свой прибор и помрачнел.

— Искомый предмет внутри головы, а не под ней и не разломав достояние местного народа, артефакт не достать, — заявил он гробовым голосом.

Инспектор долго о чём-то совещался с Шелтоном и, при этом, оба отчаянно жестикулировали. Наконец-то, командир, по всей видимости, сдался и обречённо махнул рукой, давая понять, что ему всё равно — даже международный конфликт.

Под тщательной маскировкой, при которой «Хамелеон» практически не виден и в режиме экраноплана, вездеход приблизился к объекту. Команда заняла места внутри машины, через открытый люк наблюдая за происходящим. При помощи мощного ультразвукового поля, делающего предмет, на который воздействую излучением, невесомым, Мотылёк оторвал голову от земли и переместил в трюм. Смотритель музея под открытым небом неожиданно оказался поблизости. С вытаращенными глазами он вцепился в охраняемый объект обеими руками и так же оказался в грузовом отсеке. Как ему это удалось, осталось загадкой, ведь поверхность камня, практически, гладкая. Вероятно, сработала невесомость, при которой нетрудно закрепиться даже на гладкой поверхности. Под воздействием ультразвуковых колебаний, толстая кишка смотрителя вступила в резонанс со звуковыми волнами и сработала, как «Кремлёвская таблетка», в результате чего произошёл непроизвольный сброс шлаков организма. Усатое дитяти обделалось, но, не сдавалось, потому что не имело выбора. Оказавшись внутри «Хамелеона», музейный работник увидел с десяток пар дружественных глаз… Он сделал непростительную ошибку, принявшись громко бранить членов команды на незнакомом языке, да ещё визгливым голосом. Из сомбреро вышла неплохая тюбетейка, а из полей самой шляпы — красивое ожерелье. От единственного пинка произошёл сброс смотрителя из вездехода. Летя, свистя и кувыркаясь, он с мексиканским матом приземлился на грешную землю, с открытым ртом глядя в пустое небо, на котором ничего не было…