Максим Бондарчук: Гидра (СИ)

— Я чувствую это, генерал.

Она снова повторила свои слова.

— Чувствуете? Как?

Вопрос встал слишком остро и на него пришлось ответить Филине.

— Она училась со мной. Она такая же как и я. У нее есть определенные способности в таких вещах и не верить ей было бы большой ошибкой.

Но генерал стоял на своем.

— У вас шок, Кель. Я знаю каково это терять близких друзей. Может я не владею теми навыками, что есть у вас, но опыт многочисленных боев говорит мне совершенно обратное. Вы же видели этот столб дыма и огня. Самолеты не могли подлететь к этому месту более десяти часов — так жарко там было, что приборы выходили из строя. Только сегодня нам удалось подлететь на достаточно близкое расстояние. Чтобы увидеть все своими глазами. Вы только взгляните.

Генерал развернулся и вывел на огромный экран сделанные снимки. Сверху все выглядело как настоящее пекло. Черные и обгоревшие остовы зданий и боевых машин. Горело буквально все. Площадь, на которой огонь властвовал все это время не давала никаких сомнений в словах генерала, но ощущение… Как быть с ним? Она ведь знала, что он жив.

— Я все вижу, но чувства мои меня не обманывают.

Генерал замолчал. Он решил ничего не отвечать на эти слова, ведь спорить с женщиной было не в его правилах. Его глаза упали настоявших рядом офицеров. Взгляд не двусмысленно спрашивал их мнения по этому поводу, но ответ у всех был лишь один. Каждый, кто пытался говорить отвечал армейским отказом, аргументируя свое мнение железными фактами. Да и она сама уже почти поверила в них, ведь картина болот была действительно ужасной.

И только Ланковский держал молчание до последнего момента, пока генерал сам не задал ему вопрос.

— А что вы скажете, Николай? Существует ли такая вероятность?

Он вышел вперед и посмотрел в глаза Кель.

— Вероятность существует всегда, — он немного замолчал, — здесь она также присутствует.

По кабинету опять разошлась волна недовольства.

— Вы пошли на поводу у чувств, мистер Ланковский. Не очень разумно, когда противник лежит на лопатках. Нам сейчас ни в коем случае нельзя отвлекаться на спасательные операции. Это только даст время им укрепиться. Спасая одного человека, мы ставим под угрозу жизни сотен таких же пилотов, которые погибнут у стен столицы варрийцев, успевших укрепить свои позиции.

В разговор вступил Лангард. Его глаза горели и он был готов идти до конца.

Но в этот момент, удивив его и остальных присутствующих, слово взяла Филина. Ее голос и способность убеждать даже самых ретивых собеседников была использована ею в полную силу.

— Попридержите коней, мистер Лангард. Вы, кажется, получили то, что хотели, теперь позвольте нам взяться за дело.

Она недвусмысленно намекнула ему на их сделку, чем заставила полковника сделать несколько шагов назад.

— Наши ощущения и способности — это не болтовня. Каждый, кто появляется с такими навыками стоит целого взвода подобных вам, — она посмотрела на стоявших вокруг офицеров, — Не будь же в этой группе Рика Граубара еще неизвестно чем все закончилось. Поэтому считаю оправданным просьбу Кель Вильгенхайм направить в зону бомбардировок несколько спасательных кораблей. Идти по болотам не придется, а значит и сама операция не займет большого времени. Генерал, — она посмотрела на огромного человека и тот ответил ей таким же взглядом, — вы выполните эту просьбу?

Наступило молчание. Никто не хотел вмешиваться в подобные дела и поэтому молча ждали ответа. Все хотели знать, что скажет этот человек. Возьмет на себя ответственность за потерянное время или все же даст согласие на проверку сведений, которые опирались лишь на чувства женщины, которая так и не стала идеологом.

Он нахмурил брови. Было видно, что внутри него борются два человека, две сущности, что никак не могли найти компромисс.

— Что ж. Быть может Николай прав и вероятность его спасения настолько мизерная, что ею стоило бы пренебречь, но чувства женщины должны быть проверены всегда. Упорство, вот, что я ценю в людях. И если он все-таки погиб, я лично хочу увидеть это место.

Звук появился откуда-то сверху. Воздух был на удивление чистым и не похожим на тот, что присутствовал здесь до этого. Ноздри раскрылись и я принялся глотать его всем объемом легких. Сердце забилось в груди еще сильнее и я поддавшись первому ошибочному впечатлению, постарался встать.

Боль, как разряд тока, пробежалась по телу и уложила меня обратно на землю. Ее прикосновение оказалось слишком сильным, чтобы сопротивляться и пытаться пойти вопреки ее железной воле.