Сергей Казменко: Знак Дракона (сборник)

— Да, такого мы не ожидали. Никак не ожидали… — капитан Эрхиг хмурится, стараясь сохранить невозмутимость, приличествующую его высокому посту, но со стороны отлично видно, что он потрясен. Еще бы, вряд ли тебе, капитан, доводилось видеть такое за все твои годы галактической службы. Я внутренне усмехаюсь. Я могу усмехаться. Я привык ко всему этому. Я уже вполне свыкся со всем, что произошло здесь, произошло на моих глазах. За два с половиной года вполне можно привыкнуть к любым ужасам. Люди привыкают. И я привык. И капитан привыкнет. Даже гораздо быстрее привыкнет, чем я, потому что ему довелось повидать в жизни много, очень много ужасного. Я не спрашивал — придет еще время — я просто знаю. Это сейчас капитан Эрхиг потрясен, но пройдет день-два, и он со всем свыкнется, и ему не придется прилагать каких-то особых усилий, чтобы сохранять выдержку.

Кстати, подобные обстоятельства — великолепный тест на то, подготовлен ли человек предыдущей своей жизнью к тому, чтобы адаптироваться ко всем этим ужасам. Мне кажется, я уже слышу издали чьи-то смешки. Наверняка это кто-нибудь из старослужащих, закаленный во всяких передрягах космический бродяга, которому все нипочем, и который уже готов отпускать шуточки по поводу кошмарного зрелища, увиденного ими. И плевать ему на осуждающие взгляды других членов команды, гораздо больше плевать, чем на картины, открывающиеся перед его глазами, и лишь близкое присутствие капитана как-то сдерживает его висельный юмор.

— Вы уверены, что никто, кроме вас, не уцелел? — спрашивает меня капитан Эрхиг.

— Да, капитан, уверен. Я ведь жил здесь совершенно один больше полугода по земным меркам.

— А в дальних поселениях? Ведь здесь же были дальние поселения?

— Когда это началось, все собрались сюда. Абсолютно все, капитан.

— Вам повезло. Очень повезло.

— Я так не считаю, капитан. Меня могли бы отправить на любую другую планету — не столь отдаленную и не столь малонаселенную. Тогда я считал бы, что мне повезло. Все мои однокурсники могут теперь говорить, что им повезло.

— Но вы все-таки остались в живых… — в голосе капитана появляется какая-то неуверенность. Он думает, что остаться в живых при подобных обстоятельствах — это такое уж большое счастье и такое уж большое везение. Нет, капитан, тут ни грамма везения. И счастья тут тоже нет. Каждый хозяин своей судьбы, капитан, в определенных, конечно, пределах. Я просто сумел выстоять там, где другие сделать этого не сумели. Правда, мы находились с ними в разных условиях… Но уж об этом я не стану вам говорить, капитан. Об этом я никому и никогда не стану говорить.

— Мы сократим наше пребывание здесь до минимума. Только соберем материалы, возьмем на всякий случай анализы — и назад. Мои люди займутся этим. Вам нет необходимости задерживаться на планете. Собирайте вещи и перебирайтесь на корабль. Пятый катер вылетает через полтора часа.

— Хорошо, капитан. Когда я смогу связаться со своим начальством?

— Я распоряжусь, вам обеспечат доступ в рубку связи.

— Еще один вопрос, капитан. Вы будете демонтировать аппаратуру связи?

— Маловероятно. Я проконсультируюсь с командованием, но не думаю, чтобы они санкционировали демонтаж аппаратуры.

— Тогда мне придется вернуться, чтобы присутствовать при выполнении Директивы 12. Я ведь единственный Офицер Связи, ответственный за эту аппаратуру.

— Да-да, конечно, — говорит капитан Эрхиг и мы расстаемся.

Хорошо, что при разговоре не присутствовал никто из его подчиненных. Все это слишком выбило капитана из колеи, а такое поведение не способствует поднятию авторитета начальства. И ведь наверняка в его послужном списке и высадки на планеты шестой группы, и сражения с кардерами, и сверхдальние полеты. Командирами галактических фрегатов второго класса не назначают необстрелянных новичков. Я снова внутренне усмехаюсь. Что ж, капитан, этот полет непременно скажется на вашем продвижении вверх по служебной лестнице, если, конечно, вы не наделаете сейчас глупостей. Вы никогда, наверное, не подумаете об этом, но ваша закалка, приобретенная здесь, на Сэлхе, очень пригодится вам в будущем. Есть профессии, где очень полезна такая вот закалка…

Я иду к своему жилью — не к Станции Связи, а к хижине, которую выстроил себе из полуобгоревших досок и прочего хлама на развалинах особняка Крандалоса. Хороший был когда-то особняк, три с лишним столетия простоял, одно из старейших зданий на планете. Его подорвали самой обычной зажигательной гранатой, еще в самом начале. Со Станции было видно зарево, но телефон уже не работал, и я только утром узнал, что произошло.