Сергей Казменко: Знак Дракона (сборник)

Я поворачиваюсь и вхожу в темный проем в глухой белой стене пристройки старинного дома рода Тэрренов. Вниз, в подземелье ведет пологая каменная лестница с невысокими ступенями — очень удобно для тех, кто не рассчитает своих сил и слишком рьяно воздаст должное божественному напитку. Едва я ступаю под сводчатый каменный потолок, как все тело охватывает блаженная после наружной жары прохлада. Два десятка ступеней и вот я уже внизу. С непривычки глаза поначалу отказываются видеть, но постепенно привыкают к полумраку. Я осматриваюсь по сторонам — никого.

Что ж, это, наверное, и к лучшему. Можно будет спокойно посидеть и еще раз тщательно обдумать каждый свой шаг. Хотя — сколько можно обдумывать одно и то же? Не пускаться же на попятный теперь, когда столько сил и трудов вложено во все это предприятие, когда стольким ради него пришлось пожертвовать. Да и почему это вдруг я должен отступить от первоначального плана? Не испугался же я, в самом-то деле. Нет, уж лучше бы здесь кто-нибудь сидел, лучше было бы поболтать о всяких пустяках, послушать местные сплетни, поругать — для порядка, потому что именно это привыкли слышать ото всех моих предшественников жители Сэлха — начальство в Метрополии… Все лучше, чем снова перебирать все доводы за и против, зная, что все уже взвешено, и ничего нового не появилось.

Только вот все ли взвешено? Раньше, в Академии, я был уверен, что все. Но раньше я не знал, что же такое Сэлх, какие люди живут здесь.

А теперь знаю?

Глаза привыкли к сумраку, и я не спеша подхожу к расположенной в глубине погребка стойке, беру тяжелую кружку из толстого стекла и иду к левой стене, вдоль которой стоят бочки с пивом разных сортов. В прошлый раз, помнится, я пил из третьей, и пиво мне понравилось, но это не причина, чтобы не попробовать теперь из четвертой. Некоторое время я сосредотачиваюсь на решении этого важного вопроса, наконец решаюсь и ставлю кружку под кран у четвертой бочки. Это вам не то что вскрывать банку с концентратом и разбавлять его водой. Это — почти священнодействие. И я не сразу научился делать все так, как положено, чтобы пена в кружке поднялась ровно на два сантиметра — не больше и не меньше, как учил меня сам старина Тэррен. Только тогда, говорил он не раз, и можно будет в полной мере ощутить вкус и аромат настоящего пива, и я ни секунды не сомневаюсь, что это именно так — уж кто-кто, а Тэррен свое дело знает. Конечно, простенький кибер проделал бы все это с гораздо большей точностью, чем даже сам Тэррен — но здесь не любят, чтобы киберы занимались такими вещами. Смешно, но я сам тоже, кажется, не хотел бы, чтобы меня обслуживали киберы. Сэлх понемногу, внешне незаметно въедается в меня, и это может в итоге плохо кончиться. Недаром же в Академии считают, что люди, даже один срок проработавшие на станциях в таких вот удаленных мирах, уже не годятся для дальнейшего служебного роста.

Ну это мы еще посмотрим.

Итак, знаю ли я Сэлх, спрашиваю я сам себя, садясь с кружкой за массивный стол у противоположной стены. В первые дни после прилета сюда я мог бы ответить на этот вопрос с большей уверенностью. Мне казалось, что не знал я совсем немного — кое-какие особенности местного быта, кое-какие личные характеристики местных жителей, другие не очень существенные детали. Знал же я очень многое — гораздо больше того, что знали о своей планете ее обитатели. Так и должно быть — Академия Связи обязана располагать наиболее исчерпывающей информацией о любом из миров. Для этого мы и существуем.

Сэлх… Планета стандартного типа. Открыта более пятисот лет назад. Всего через пятьдесят лет после первого сообщения началось заселение довольно быстро, если принять во внимание удаленность от центральных миров. Но как раз тогда демографическая ситуация в Метрополии стала напряженной, и многие стремились убраться куда-нибудь подальше от перенаселенных центров. Точнее, многих к этому усиленно подталкивали.

Но до Сэлха, конечно, добрались немногие. Что-то около полутора тысяч на одном из ходивших тогда переселенческих транспортов — как только могли люди выдержать долгие месяцы полета в таких жутких условиях? К тому же место для первого поселения было выбрано неудачно, с наступлением осени их стало затапливать, а с транспортом, как обычно, у переселенцев были значительные трудности, так что отыскать идеальное для жизни место, в котором стоит нынешний поселок, смогли лишь через добрых полсотни лет, когда население сократилось до тысячи примерно человек — и это при относительно высокой рождаемости.