Сергей Казменко - Знак Дракона (сборник)

За ужином мы говорили обо всем, кроме реенгрита. Потом еще долго сидели и разговаривали. Улв, старший сын Арна, показывал отснятый им недавно фильм о подводном мире прибрежного района, а Паола очень смешно рассказывала о том, как их всех недавно перепугал лигнер — гигантский земляной червь — выползший недавно у задней стены амбара. Нигде я не чувствовал себя так спокойно и безмятежно, как в гостях у Арна.

Но надо было лететь обратно. Дела не ждали.

Провожая меня к машине, Арн передал мне папку с бумагами.

— Ты увидишься с мэром, — сказал он. — Передай ему это. Не хочется мне пользоваться каналами связи — может услышать кто посторонний. А мэр человек умный.

— И что это?

— Видишь ли, я думаю, для всех очевидно, что от освоения нам теперь не уйти. Но я лично собираюсь отстоять хотя бы эту часть континента.

— Как?

— Я скупаю небольшие участки. По гектару, по два — не больше. Столько, на сколько хватает денег. Они разбросаны на большой площади. Эту площадь не удастся освоить, не затронув моих земель. Если нас, владельцев таких участков, будет много — они на этом споткнуться. Я хочу, чтобы мэр знал о моем плане. Он человек умный, он будет знать, как действовать.

— И еще там заказ в Метрополию, — сказал Арн, когда мы подошли к машине. — Заказ на оружие.

Я молчал, и он, не дождавшись моего вопроса, сказал:

— Нам скоро может потребоваться оружие. Эффективное оружие — не то, что есть на Сэлхе сейчас.

Я открыл дверь машины и замер. Мне вдруг мучительно, до боли, захотелось сказать ему, как-то предупредить его, предотвратить неизбежное. Но это желание владело мной лишь несколько секунд. Я быстро взял себя в руки, сел на сиденье, кивнул на прощанье и закрыл дверь.

Через минуту огни фермы скрылись позади. Я переключил управление на автопилот и сидел, уставившись в черноту ночи перед собой. Внизу от горизонта до горизонта искрился океан, до поселка было полтора часа полета.

Есть время подумать.

Наверное, впервые в жизни я чувствовал себя последним мерзавцем.

Но менять что-нибудь было уже поздно.

Второе сообщение специально для Сэлха пришло утром ровно через неделю. Я держал его в руках и не знал как быть. Мне стало противно все, что я делаю здесь, и какое-то время я даже думал о том, стоит ли нести сообщение мэру, не лучше ли взорвать сейчас Станцию Связи и дальше пусть все будет так, как будет. Детские мысли. Сентиментальные мысли. Только сантиментов мне еще и не хватало.

Собственно говоря, удивляться было нечему. Все развивалось логично и естественно, и это можно было предвидеть. Всем давно известно, что концентрат из листьев гла-у может быть использован для производства весьма эффективного галлюциногена длительного воздействия. И всем было столь же хорошо известно, что он давно и в достаточно широких масштабах именно для этого и используется, исчезая под разными благовидными предлогами из технологических циклов при производстве лекарств фирмами, его закупающими. Раньше на это предпочитали закрывать глаза, поскольку наркотики — выгодная отрасль производства и удобное средство массированного воздействия на определенные слои населения. Теперь об этом решили вспомнить. Вспомнить просто для того, чтобы выбить почву из-под ног экономики Сэлха.

Сухим канцелярским языком в сообщении говорилось, что в последнее время Департаментом общественного здоровья отмечено значительное увеличение потребления определенных производных концентрата гла-у. В связи с этим движимое интересами общества правительство Метрополии берет под строгий контроль ввоз концентрата в Метрополию, его переработку и использование готовой продукции. Концентрат гла-у переводится из числа товаров двенадцатой категории импорта в число товаров категории импорта 2А (хорошо еще, что не в первую категорию, хотя для производителей разница невелика). Это означает, что импорт гла-у ограничивается определенной, устанавливаемой правительством квотой, а цены на концентрат на внутреннем рынке Метрополии значительно повышаются. Повышаются, естественно, и закупочные цены, но, учитывая размеры пошлины на товары группы 2А, а также еще не установленные размеры квоты ежегодного ввоза концентрата в Метрополию (которые наверняка составят не больше двадцати-тридцати процентов от нынешнего его производства), можно было с уверенностью предсказать, что Сэлх терял практически все возможности получения прибыли за счет экспорта в Метрополию своей монокультуры. Экономика Сэлха теперь обречена, на планете оставалось лишь одно богатство — реенгрит.