Олег Никитин - Стеклянная пыль

Лорк выглядел огорченным.

— Сеньор, — наконец решился он, — если можно, я предпочел бы остаться с вами. Сейчас опасно в одиночку.

— Для меня — нет, — засмеялся я. — Семигранка вернула мне мои способности, так что пока мне ничего не грозит. А вот тебе в самом центре восстания наверняка придется несладко.

— Какого восстания? — нахмурился Лорк.

— Не прикидывайся простаком, дружище. Ты видел не меньше меня и отлично знаешь, что вся власть держится на Артефакте. Если его не станет, эта власть исчезнет.

Весь вид Лорка выражал острейшее нежелание возвращаться в Восточное герцогство, но я знал, что он не ослушается — и прежде всего потому, что у него там остались родители и сестра, которым действительно требовалась его помощь.

После ужина я за дополнительную плату смыл с себя дорожную пыль и уснул, едва дотащившись до кровати.

На следующее утро я отдал Лорку одну из двух фальшивых призм, захваченных мной из поместья, ту, что хранил во внутреннем кармане куртки. Оставшейся в эфесе должно было хватить на текущие расходы, во всяком случае, по мере приближения к столице ее мощь значительно возросла и пока не снижалась. После плотного завтрака я приторочил сумку с вещами к седлу и отбыл к особняку Реднапа, располагавшемуся в охраняемой зоне на берегу реки.

Множество деталей, подмеченных мной на холодных улицах города, ясно указывало на разразившийся кризис. Совершенно не видны были "самодвижущиеся" повозки, бывшие самым популярным видом личного и общественного транспорта, зато иногда встречались конные, как правило, с одним животным в упряжке. Под их колесами и под ногами тепло одетых немногочисленных прохожих ветер гонял обрывки газет, каких-то листовок и тому подобный хлам. Часто попадались небольшие группы хмурых гвардейцев Хранителя, все как один с длинными узкими саблями. У первого попавшегося мальчишки-газетчика я купил на самую мелкую монетку свежий листок правительственной прессы.

— А где остальные газеты? — спросил я.

Малыш посмотрел на меня как на сумасшедшего и ответил в том духе, что одно издание ограбили, одно разгромили хулиганы, а остальные вскоре закрылись сами, так как делать газеты стало невыгодно и опасно. Я спрятал листок во внутренний карман, рассчитывая ознакомиться с ним позднее.

В двух кварталах от дома Реднапа я наткнулся на баррикаду, наспех сооруженную поперек дороги из мешанины деревянных и металлических деталей. Впрочем, основную защитную функцию исполняла команда солдат под предводительством капрала.

— К кому направляетесь, милорд? — поинтересовался у меня усталый, но решительный вояка, в то время как его подчиненные сгрудились неподалеку, готовые по знаку предводителя обезоружить меня.

— С каких пор у вас такие предосторожности, капрал? — в свою очередь спросил я, демонстрируя перстень с фамильным гербом Холдейнов, который должен был быть ему знаком как родной, поскольку значился на втором месте в официальном государственном реестре. Каменное лицо военачальника оставалось суровым, когда он представился — его звали Тарг — и вкратце просветил меня о предпринятом минувшей ночью тайном проникновении во дворец неизвестных злоумышленников.

— И как, удачно все завершилось?

— Смотря для кого, — уклончиво ответил капрал. — Хранитель обнаружил их в переходе, ведущем к Главной башне — при этом не покидая своего кабинета, разумеется. Утром катафалк отвез безумцев на кладбище.

— Хранитель суров, но справедлив, — заметил я.

Тарг посторонился, пропуская меня, и я быстро зашагал к особняку Реднапа. Пройдя вдоль строгой бронзовой ограды, я достиг широких ворот, сквозь которые в лучшие времена то и дело сновали роскошные экипажи. Сейчас ворота были заперты, но рядом имелась калитка, за которой меня приветствовал старый знакомый Фулз, с незапамятных времен служивший у Реднапов привратником. Его обычно бодро торчащие усы и звонкий голос, которым он приветствовал друзей дома, как-то неожиданно поблекли. Он вяло поклонился мне и вновь укрылся в своей сторожке, вероятно, опасаясь простудиться на пронизывающем ветру.

Я спрятал фальшивую призму на дно седельной сумки, привязал Матильду к перилам крыльца и поднялся по каменным ступеням. Механический звонок глухо проблеял где-то в глубинах внушительного строения, уступавшего, впрочем, в размерах любому приличному замку. Скоро дверь отворилась, и на пороге возник еще один вечный обитатель дома — старик Во в неопрятной форменной одежде дворецкого. Глаза его неестественно поблескивали из-под седых бровей, а порывы ветра доносили запах алкоголя.