Олег Никитин - Стеклянная пыль

Я отозвал Франца в кладовку и без предисловий спросил его:

— Как звали мою мать и что с ней случилось?

Он опешил, подыскивая слова, и наконец выдавил из себя вполне вразумительный ответ:

— Все называли ее леди Ульвией, милорд. Но милорд Хенрик, ваш отец, никогда никому не говорил, почему она не вернулась с ним из столицы тогда, когда покинула нас. Это правда, сеньор. С тех пор она никогда не возвращалась в поместье, и никто из нас не видел ее.

Не было причин не верить старому Францу, и я вышел из кухни, решив, что если кто-то и может что-либо знать, так это только Вик. Но беглый осмотр замка и опрос двух попавшихся по дороге слуг не дали результата. Возможно, кроме того, момент для восстановления исторической истины был выбран мной не слишком удачно. В конце концов, завтра я еду в столицу и смогу расспросить Реднапа, если к тому времени обстановка в стране не обострится настолько, что я буду не в состоянии интересоваться чем-либо еще.

Утром мы начали наш неблизкий путь, тепло простившись с маленькой группой остающихся в замке — Виком и его командой, Францем и еще несколькими слугами. Въехав на пригорок, я обернулся и посмотрел на темное громоздкое здание, где прошла большая часть моей жизни и где витал дух моих предков, не вытравленный годами небрежения и отсутствия подлинного хозяина. В морозной дымке, в нескольких милях ниже по течению реки, виднелась обветшалая каменная стена, окружавшая главный город герцогства, и кубики домов за ней. Все те же вековые ели, среди которых пряталось семейное кладбище, подступали к южной ограде замка. Я знал, что от нескольких из них остались лишь пни, и только эта невидимая отсюда деталь указывала на приход нового времени. Я вглядывался в эту знакомую до мелочей картину так, будто не особенно надеялся когда-нибудь сюда вернуться.

Матильда, отдохнувшая и подкрепившаяся отборным зерном, позабыв ночные страхи, бодро несла меня по мерзлой пустынной дороге. Лорк скакал рядом, ни единым словом не обмолвившись с момента отъезда из замка, справедливо полагая, что в случае необходимости я сам обращусь к нему.

В течение трех дней мы быстро двигались на запад, как правило, без остановок минуя придорожные селения и городки, по мере приближения к столице становившиеся все более многолюдными. Тем не менее местность на протяжении большей части пути оставалась дикой и почти необжитой. Несколько раз нам попадались группы подозрительно выглядевших путников, явно промышлявших разбоем, но нашу маленькую команду они обходили стороной, не рискуя связываться с вооруженными всадниками. На второй день пути выпал снег и накрыл белым покрывалом остатки вымерзшего урожая, обозначив тем самым ранний приход зимы. На ночь мы останавливались в тавернах, хозяева которых были мне хорошо знакомы после моих многочисленных поездок по Западному тракту. Одна характерная примета времени постоянно бросалась нам в глаза — повсеместно вдоль дороги торчали пни, оставшиеся после хаотично проводившихся, формально незаконных вырубок леса. Затерявшееся в веках искусство использования огня вновь возродилось. Зная о проблемах с энергией, я захватил из дома часть имевшихся у меня старинных денег с портретом какого-то предка Вольдемара, и в пути выяснилось, что монеты уже успели стать наиболее ходовым видом наличных расчетов, хотя никто даже не знал, как они называются.

Мертвые неподвижные механизмы, раньше исправно убиравшие урожай, моловшие зерно, выделывавшие ткани, обрабатывавшие камень и дерево, черными запорошенными остовами возвышались в полях и на подворьях, на лесопильнях и в каменоломнях.

Поздним вечером третьего дня, подгоняя обессиленных лошадей, мы въехали на окраинный постоялый двор в столице. Даже здесь деньги уже получили распространение, и нескольких монет хватило, чтобы нам принесли два приличных куска говядины и выделили двухместный номер. Ни хлеба, ни овощей не подавали ни за какие деньги, а мясо имелось лишь потому, что в окрестностях активно забивался скот, при такой бескормице так или иначе обреченный на вымирание.

Мы с Лорком устроились за дощатым столом поблизости от тлевшего очага, наспех и не слишком умело сооруженного в углу. Воздух он тем не менее согревал.

— Один день можешь провести в городе, развлечься, — сказал я своему спутнику, со смаком пережевывая сочное мясо. — А завтра, пока еще дорога позволяет, отправляйся обратно. Здесь очень скоро будут беспорядки. Еда, скорее всего, кончится. Меня могут призвать на службу Хранителю и отправить куда-нибудь на север или еще что-нибудь похуже.