Олег Овчинников - Арахно. В коконе смерти

— Турбореалист, — шепнул Борис. — Писатель с большой буквы П. То ли Петрушкин, то ли Покрышкин, точнее не скажу.

— Но не Пушкин?

— Исключено. Даже не похож.

— Я дико извиняюсь, — подала голос невысокая перигидрольная блондинка, сидевшая в метре от Щукина, у левой излучины составленной из столов Т-образной конструкции, — но предложенная вами тема мне крайне неприятна. Я даже помыслить об этом не могу без содрогания, не то что обсуждать вслух.

— Искренне жаль, — посочувствовал Щукин. — Вот видите, даже вы, люди с высоким ай-кью и богатым жизненным опытом, подходите к вопросу с однобокой, однозначно негативной оценкой. Что тогда говорить о простых обывателях? — Он вздохнул, потупив свои нелепые солнцезащитные очки. — А между тем в основе вашей предубежденности, по сути, нет ничего, кроме недостаточной информированности и предрассудков, сформировавшихся тысячелетия назад в головах наших недалеких… пардон, далеких предков. Я, ни в коем случае, не призываю вас верить мне на слово и не надеюсь, что вы в одночасье из противников превратитесь в сторонников. Но хотя бы подумать на эту тему мы можем? — Щукин вопросительно улыбнулся нервной блондинке, и улыбка повторила контур усов и короткой бороды.

Блондинка пожала выдающимися ключицами и перестала делать вид, будто готова в любой момент вскочить и вылететь за дверь, а если не пустят-то в окно.

— В таком случае, факты, господа. Голые научные факты, — хозяин кабинета перебрал в воздухе струны невидимой скрипки, и на его ладонь послушно легла тонкая пачка печатных листов в прозрачном файле. — Итак, заблуждение первое…

— А кто эта крашеная красавица? — шепотом поинтересовался Толик.

— Клара Кукушкина, маргинальная поэтесса, — ответил Борис, не задумываясь, как будто ожидал вопроса. — Подписывается тремя «К». Обесцвеченная и невесомая, как и ее стихи. Давай уж я тебя и с остальными познакомлю, — вызвался он, сообразив, что прислушиваться к веским доводам очкарика можно и одним ухом. — Валерку с Ником ты знаешь. Турбореалиста П…шкина теперь тоже.

— Может, он Пышкин? Или Плюшкин? — предположил Толик.

— Не отвлекайся. Рядом с ним еще один важный пузан — в очках. Это Степан.

— Который?

— В нашем цехе один Степан.

— О!

— Не «О!», а, как минимум, «ООО». С ограниченной ответственностью… Поговаривают, раскадровку батальных сцен для него восемь бывших полковников КГБ пишут. Только это все треп, Степа и сам неплохо справляется. Да и откуда у КГБ боевые звездолеты? Дальше… Этого я сам не знаю. А вон старичок, видишь, левым профилем повернутый? Это Самойлов.

— Хрестоматийный детский писатель?

— Угу. «Мама мыла… с мылом», — процитировал Борис, добавив от себя конкретики. — С первого класса на зубах навяз. Хуже ириски. Справа от него…

— Знаю, знаю. Телевизор пока смотрим. Они что же, и музыку собираются заказывать?

— Пусть заказывают, лишь бы платили. Но, сдается мне, их интересует не только музыка. Видишь тех парней слева от Кукушкиной? На подоконнике?

— Теперь вижу. Ну и прикид! Особенно у патлатого.

— Вот-вот. То ли нищие художники, то ли дизайнеры по костюмам. Работают в духе этого… Пьера на букву «К».

— Кардена?

— Сам ты… Пьера Кюри! Все опасные для здоровья эксперименты ставят в первую очередь на себе. Следующие двое, если не ошибаюсь, пиарщики не из дешевых. Тот, что с ногами в кресло залез, — Прокопчик. И это не псевдоним.

— Тоже из наших? Про что пишет?

— А ты в фамилию вслушайся. Вот приблизительно про это и пишет. Нечистоплотный журналюга, извини за тавтологию. Творит по принципу «утром в Инете, вечером в газете». Прет из сети все, что плохо запаролировано, даже править иной раз ленится. Как-то раз по запарке сдал статью, не читая, а автор оригинала возьми да окажись женщиной. «Я долго думала, прежде чем решилась…», и все в таком духе. А когда пытается писать сам, выходит еще хуже. В своем стремлении удивить читателя доходит иной раз до ручки.

— Шариковой?

— Роликовой! Погоди, вот я тебе сейчас процитирую. Есть у меня один его перл в коллекции. — Борис пошевелил бровями и прицелился указательным пальцем в потолок. — О! «Отдельные градины своими размерами превосходили лошадиное яйцо»! Нормально?

— Д-да, занятно… А рядом кто? С бородкой.

— О-о, это, брат поручик, малоприятная личность. Погоди, он сам встает. Послушаем, что скажет…

— По-моему, вы наговорили уже достаточно, чтобы мы все убедились если не в справедливости ваших слов, то по крайней мере в серьезности намерений, — сказала малоприятная личность, теребя в руках зеленую вязаную беретку. — Вам бы, молодой человек, крем от загара чукчам продавать или снимать инсулиновую зависимость по фотографии. Лично мне после вашей увлекательной речи хочется подняться завтра раненько, взять банку с дырявой крышечкой да и махнуть на четырнадцатый километр, где новая «Птичка» обосновалась. Или в ближайший зоомагазин отправиться и прикупить десяточек зверюшек, незаслуженно обделенных любовью человечества.