Мария Фомальгаут - Подстреленный телефон

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Ну, если все люди тридцать первого или какого там века еще при жизни развязывают все кармические проблемы, или вообще их не создают, то жрец им не нужен, и кормить они его не будут…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Что значит, видели собственными глазами?

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Нет, ну я с вами серьезно, а вы…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Ну да, конечно, мертвый я…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Стойте… и правда… вы… вы куда меня дели?

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Так, я пока сам все это своими глазами не увижу, я не поверю. Даже не просите.

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Так что да, я иду в ваше святилище, или что у вас там… встречайте. Козий сыр не надо, и лепешки тоже, я уже не живой…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

…ну, знаете, я так даже навскидку и не скажу, что со мной не так, что у меня в жизни было такого… Ну, если бы все в порядке было, меня бы уже здесь не было, правда, я бы уже был бы где-то там… Не знаю… Разбираться надо… вспоминать…

…его казнили за ересь – ну, нужно же было найти какой-то повод, какую-то причину, ну не за кражу же казнить, ведь он ничего не крал, вот так бывает, да, жил человек, ничего не крал. И не за убийство же его казнить, ведь убивать ему тоже не доводилось – так вот как-то обошлась у него жизнь без дуэлей – так что за убийство его тоже судить не получилось бы. И жены он чужой не желал, и долги отдавал в День Долгов, и брал в День Займов…

Так что казнили за ересь.

Ну а если не ересь, то что же это еще?

Она и есть.

Это ж надо же было такое ляпнуть, надо же было такое сказануть про дома.

Ни за что не догадаетесь, что он про дома сказал.

…что в них можно жить.

Вот так – не в зарослях вдоль дороги, не на деревьях, не в чистом поле, – в домах.

Кто-то еще пытался за него заступиться, обратить в шутку, вот как сострил человек, в доме решил жить – но уже все понимали, что шуткой здесь не отделаться, будут казнить.

Казнили в полночь, как положено, труп сожгли на костре, тоже как положено, пели псалмы.

Первый раз такое.

Нет, так-то всякое было, одного казнили за то, что повозку на колесах выдумал, чтобы легче было ехать по дороге – его казнили. Другой выловил в лесу что-то копытное, фыркающее, обвязал веревкой, подложил плед – чтобы было удобнее – другого тоже казнили, а то мало ли, ишь, чего выдумал.

Шли дальше по дороге, останавливались на ночлег, жгли костры, слушали песни Странствий, смотрели на звезды.

Сегодня мне показали картину.

Луиза показала.

Осторожно.

Из-под полы.

Странная картина, на которой не было неба, совсем не было, и стены домов со всех сторон, я первый раз такое видел, чтобы стены были со всех сторон, – ну два дома рядом, ну три дома, ну не четыре же.

Потом казнили Луизу.

Я так и не понял, за что, и вообще, это было неправильно, нет, ну я понимаю, других казнят, за ересь там, еще за что, но не Луизу же, потому что то другие, а то Луиза…

Кто-то где-то когда-то мимолетом шепнул мне, что там, на картинке, было не четыре дома, а один. Этого я уже никак не мог понять, как четыре стены, прижатые друг к другу, могут быть одним домом.

Не могут.

Просто.

Не могут.

Шли по дороге.

Боялись остановиться, боялись замешкаться, боялись того, что подкрадывается сзади, хотя никто никогда не видел, чтобы что-то было там, сзади, но раз шли от чего-то, значит, что-то было, как же иначе.

А завтра казнят этих.

У которых нашли два подсвечника.

Это один из советников сказал, что если подсвечники у них – значит, этих двоих казниь надо.

Тут уже мы не выдержали, вмешались, почему за подсвечники казнить, что за дела такие.

Ну как же, говорит советник, видели вы, чтобы такие штуки где-нибудь снаружи валялись? Не видели, то-то же. Значит, где они их взяли? В доме. То-то же. Значит, в доме были, а где это видано, чтобы в доме бывать?

Тут-то у советника и спросили, а ты-то сам откуда знаешь, что в доме такие штуки есть? Советник еще отпирался, ну, знать не знаю, а откуда им еще быть, на улице же нигде такого нет…

На эшафот отправили всех троих, и этих, которые с подсвечниками, и советника тоже.

И правильно.

Потому что нечего тут.

Потом спохватывались, тихонько думали про себя, а откуда вообще это слово взялось, подсвечники, а ведь взялось откуда-то, как будто…