Михаил Белов - Восьмая тайна моря

Парыгин вздохнул полной грудью и размашисто зашагал по улице. И долго сопровождал его густой сладковатый аромат сирени, плывший сквозь прозрачный утренний воздух.

Телефонная будка была занята. Девушка, разговаривая, стрельнула в Парыгина глазами. Он показал руками, что очень слешит. Сигналы остались без внимания. Он достал бумажку с номером телефона и заходил возле будки. Может быть, не стоит звонить? Может быть, она ушла?

Наконец девушка закончила разговор, с треском повесила трубку и вновь скользнула взглядом по Максиму. «Наговорилась», — подумал он, опуская монету в автомат.

Таня ответила. Да, она свободна и охотно поплавает в бухте. Да, она будет ждать его в сквере перед гостиницей ровно в одиннадцать.

К автомату подошел высокий мужчина с сумрачным лицом, увидел радостную улыбку Максима и сам невольно заулыбался радости юноши. Парыгин, позавтракав в ближайшем кафе, вернулся домой и занялся подводными костюмами. Почему бы не показать Тане высший класс подводного плавания? Постучавшись, вошел дежурный по училищу. Парыгин машинально взглянул на часы — четверть одиннадцатого. Черт возьми, он может опоздать на свидание!..

— Вас вызывает контр-адмирал, — с явным удовольствием выпалил дежурный.

Парыгин не сразу понял.

— Что вы сказали?

Дежурный повторил приказание и продолжал что-то говорить еще, но Парыгин больше не слушал. Нахлобучив фуражку, он стремглав побежал к знакомой будке.

На улице по-воскресному шумно. Кажется, люди шарахались от него. К счастью, телефон был свободен. Он опустил монету, торопливо набрал номер. Таня не ответила. Он звонил еще и еще, и после каждого звонка двухкопеечная монета со звоном падала в гнездо…

Парыгин медленно пошел обратно.

А в эту самую минуту Таня Чигорина вошла в свой номер и стала натягивать на себя новый, только что купленный купальный костюм.

Ровно в одиннадцать Парыгин стоял перед контр-адмиралом в его рабочем кабинете — большом, с ковровыми дорожками, с портретами и картинами на стенах — и в то же время простом и строгом.

— Садитесь, Парыгин. Можете курить, — сказал контр-адмирал. Он налил в стакан боржоми. — Новость, которую я вам сообщу, едва ли вас обрадует.

Парыгин поднялся:

— Я слушаю, товарищ контр-адмирал.

— Садитесь, Парыгин, садитесь! Вы не пойдете на «Венере».

— Товарищ контр-адмирал… — голос Парыгина дрогнул.

— Я вас понимаю, Парыгин, — контр-адмирал внимательно посмотрел на него. — Но это приказ командующего флотом…

— Но почему?..

Контр-адмирал поднял руку.

— Так надо.

Наступила тишина. За окном шелестели молодой листвой тополя.

Контр-адмирал подошел к карте:

— Вы немедленно должны выехать на остров Семи Ветров. Вот, посмотрите.

Парыгин остановился рядом с начальником училища.

— Перед вами стоит довольно сложная задача, — продолжал контр-адмирал. — Насколько мне известно, на острове таинственно начали исчезать обитатели тамошнего заповедника — дорогие морские животные. Для выяснения причин туда была послана комиссия во главе с профессором Лобачевым. Комиссия вернулась, так и не докопавшись до сути дела. Принято решение послать на остров подводного пловца. Выбор пал на вас. Директор заповедника на месте объяснит ваши обязанности. Все необходимое, включая два комплекта подводного снаряжения, приготовлено. Времени в обрез. Скажите, новый аппарат для дыхания надежен? — Начальник училища внимательно взглянул на молодого моряка.

— Абсолютно надежен, товарищ контр-адмирал, — сказал Парыгин и поднялся.

— Очень хорошо. — Казалось, контр-адмирал хотел еще о чем-то спросить, но потом передумал, вышел из-за стола. Документы и билет на скорый поезд до Хабаровска в канцелярии. Из Хабаровска полетите самолетом, а там — на рейсовом судне или вертолетом. Снаряжение в моей машине. Ну, счастливого пути.

Парыгин отправился в канцелярию. Писарь вручил ему документы и проездной билет.

Перед посадкой на поезд Парыгин еще раз позвонил Тане, Она не ответила: вероятно, ее не было в номере…

…Парыгин открыл глаза.

— Задремали? — спросил пассажир в берете. Журнал лежал на его коленях.

— Нет, вспоминал.

— Воспоминания — старческая болезнь. А вам жить да жить.

— Но вспоминать — значит думать. Или, по-вашему, надо жить, ни о чем не думая?

— Некоторые так и живут: не думая, — улыбнулся пассажир в берете. — Живи, пока живется.

Парыгин нахмурил брови:

— Это девиз шалопаев и…