Алексей Сыровежкин - Переселенцы

– Что случилось?! Что такое?! – небезосновательно поинтересовался Даниил.

– Цветы! Они живые! Они ползают по полу! – и к крику уже успели добавиться слёзы, которые полились ручьём по её лицу, ещё никогда не выражавшему столь сильный страх.

После такого начала дня Даниила трудно было удивить, но всё же двигающимся цветам это удалось, и он несколько секунд пребывал в абсолютной прострации, не зная, что делать и как реагировать, но вскоре понял, что никакой истинной угрозы они не представляют и потому поводов для криков и бегства нет. И кто знает, сколько бы ещё он продолжал наблюдать за этой фантастической картиной, не обращая внимания на истерику Миланы и не двигаясь с места, но вдруг кто-то постучал в дверь – вся исследовательская группа пробудилась и начала постепенно собираться на крик, желая выяснить, что произошло, и при необходимости помочь. И в этот момент Даниил буквально бросился открывать дверь, стараясь не наступать на цветы и не смущаясь того, что на нём был минимум одежды, как и на Милане, которая поспешила накрыться одеялом. И он сделал это не потому, что ему нужны были зрители или спасители, а потому, что ему нужен был главный виновник произошедшего, который предсказуемо оказался в первом ряду и одним из первых вошёл в комнату:

– Андрей, какого чёрта здесь происходит?! Почему эти цветы, мать их, двигаются?! – в порыве жажды познания обратился Даниил к главному учёному, под начальством которого он каждый день совершал полёты в окрестностях лагеря.

– Тут нет ничего удивительного, мой друг, они же представители переходного царства организмов этой планеты, которому я пока что не придумал хорошее название. Они как бы и не животные, но и не растения, в нашем понимании. А в чём состоит одно из их отличий от земных растений они прямо сейчас наглядно демонстрируют. Вчера они понимали, что не смогут сбежать, а после того, как несколько часов их никто не трогал, они решили, что их бросили и теперь можно начинать искать своих. А поверь, им очень сильно не понравилось то, что ты так дерзко увёз их с родной земли, – издевательски спокойно для подобной ситуации ответил Андрей.

– И ты знал? Раз ты столько знаешь про эти чёртовые цветы, то ты знал и о том, что произойдёт за ночь?! – максимально угрожающе и утвердительно спросил Даниил.

– Ну что ты! Ты ведь не дал мне их осмотреть вчера, поэтому я не был уверен на сто процентов в том, что это именно такие цветы. Их же здесь много разных, – с ещё более издевательской интонацией ответил Андрей.

– А на сколько тогда процентов ты был уверен? На девяносто или на девяносто девять?!

– Провокационный вопрос, мой друг, это слишком провокационный вопрос! Лучше позволь мне спокойно собрать этих замечательных созданий и отнести обратно на их полянку. Я всё равно не хочу завтракать, поэтому лучше прогуляюсь. А ты, Милана, не волнуйся так, они абсолютно безобидные, и ничего страшного не произошло. В таком виде они нравятся мне больше, – и Андрей начал максимально спокойно и бережно собирать цветы и укладывать на свою куртку, предусмотрительно захваченную как раз для этой цели, приведя в неописуемый ужас окружающих, которые в приступе брезгливости и отвращения отворачивались в сторону.

– Нет, Андрей, ты меня не обманешь, я же тебя знаю! Ты та ещё сволочь и ты наверняка сделал это специально! И если такое ещё хоть раз повторится, то клянусь, я тебя убью! И сам отнесу тебя на какую-нибудь полянку и закапаю там.

– Ты же знаешь, что я предпочитаю кремацию! Поэтому лучше сожги. Ну да ладно, я всех собрал и отправляюсь в путь, всем приятного аппетита! Олег, не хочешь со мной?

– Нет! – после небольшой паузы ответил обескураженный Олег.

Как известно, утро добрым не бывает – особенно, когда оно начинается с подобных сюрпризов. Но уже по ходу того же дня всё забылось – рутина поглотила эмоции и обесцветила утренние чувства. В конце концов, это всего лишь ползающие цветы – с кем не бывает? К тому же у Миланы и так было достаточно поводов нервничать и грустить – даже в те минуты, когда, казалось бы, ничего не предвещало этого и можно было спокойно погружаться в романтику. Она сидела вместе с Даниилом на берегу озера и любовалась закатом, который, как уже говорилось, на Новой Земле был не только очень красивым, но и весьма продолжительным, поэтому каждый мог успеть насладиться его великолепием. Как это часто бывало с ними, они сидели молча, погружаясь в свои мысли, и лишь телесный контакт обвившихся рук связывал их в эти минуты. Но череда назойливых мыслей, роящихся в голове Миланы и не позволяющих в полной мере насладиться красотой окружающего мира, в чём всегда мешает ужас внутреннего, всё-таки вынудила её нарушить блаженную тишину и спокойное течение мыслей Даниила: