Алексей Сыровежкин - Переселенцы

И в процессе воспитания Фёдора у Елены очень часто сдавали нервы, что, конечно же, не мешало ей постоянно говорить о том, как она счастлива. Ярослав нервничал гораздо меньше, потому что и в жизни Фёдора он принимал минимальное участие. Как и большинство отцов, он на подсознательном уровне чувствовал свой долг выполненным уже в момент зачатия. В дальнейшем он мог полностью сосредоточиться на своей любимой работе и искренне полагать, что делает для семьи достаточно, зарабатывая им на пропитание. А разговаривать со своим ребёнком и принимать участие в его воспитании он не будет хотя бы для того, чтобы много лет спустя уверенно предъявить жене, что это она его плохо воспитала и что это она во всём виновата, а он тут не причём. Что тут можно сказать – настоящий мужчина! Именно таких выбирают настоящие женщины! Хотя большинство, без сомнений, назвало бы Ярослава и Елену замечательными родителями, ну или как минимум самыми обычными, которые не лучше и не хуже других.

Просто потому что это рефлекторная человеческая реакция – умиляться при виде нового ребёнка и восхищаться его родителями, которые исполнили свой главный жизненный долг. Ведь наше общество должно расширяться, оно должно развиваться и захватывать как можно больше ресурсов, оно должно восхвалять нашего общего бога, а делать это оно может только за счёт новых людей. Но трагедия в том, что именно эти новые люди и разрушают собственный мир. Именно любовь, к которой так настойчиво призывает бог, и порождает конкуренцию, страдания, разрушения и ненависть.

Ладно, давайте наконец-то отвлечёмся от грустного и поговорим о чём-то неоспоримо прекрасном и непогрешимом в своём великолепии. О том, что наполняет нашу жизнь смыслом, о том, что украшает каждый прожитый день, о том, что заставляет нас становиться лучше, о том, что привлекает наш взгляд и ещё больше привлекает наши мысли, особенно по ночам. Я говорю, конечно же, о молодых, красивых, стройных, загорелых женщинах. И если вы думаете, что я опять иронизирую, то на этот раз вы точно ошибаетесь. Безусловно, как настоящий гений и мудрец-аскет я не позволяю себе нисходить до низменных желаний, и тем более меня не интересует знакомство с ними, увлекательнейшие истории их жизни и весь их богатейший внутренний мир. Я говорю исключительно об эстетической составляющей женской красоты, которая, как ни странно, не чужда даже мне. Но, как вы понимаете, я не был бы собой, если бы не нашёл подвох даже в этом. Хотя здесь я не буду оригинален и начну с самого простого и очевидного – время не щадит никого. И любая красота живого организма мимолётна, хрупка и недолговечна. Как красота бабочки, которую нужно поймать и сделать частью своей коллекции, как красота цветка, который должен быть сорван и поставлен умирать в вазу с водой, как красота зелёного бескрайнего леса, который должен быть вырублен и засорён ради блага цивилизации. Вечно красивыми остаются лишь горы, моря, звёзды, рассветы и закаты. Поэтому нужно торопиться любоваться этой красотой. Ведь многие красивые люди неосмотрительно доживают до глубокой старости, когда от их былого великолепия не остаётся и следа и даже старые фотографии не радуют взгляд так, как раньше.

К чему я всё это? К тому, что пришло время подробно представить ту самую девушку, которая появлялась в первой главе и о которой вы наверняка успели подзабыть. Её имя Милана – напоминаю я всем и вслед за этим сообщаю, что именно она по мнению многих мужчин должна была получить неофициальный титул «Мисс Ковчега». Но при этом, в отличие от той же Марии, она не была объектом всеобщего желания и не собирала толпы поклонников, потому что, откровенно говоря, о такой красотке мог мечтать только настоящий глупец. К тому же она была весьма малообщительной, эгоистичной, раздражительной, замкнутой и всем окружающим казалось, что её взгляд полон презрения и насмешки, хотя в действительности это было совсем другое чувство. Ну и наконец, самое главное – она уже была занята мужчиной, с которым мало кто мог состязаться. Милана была настоящей космической модницей – больше всего в этой жизни она любила своё тело, на втором месте была одежда и всевозможные погремушки, которыми она украшала своё тело, и только за третье место могли побороться незнающие покоя мужчины, которые стремились обладать её телом, если не в течение всей жизни, то, по крайней мере, в течение нескольких ночей. На Ковчеге, конечно же, не было никаких модных показов, хотя и не было традиционной социалистической заповеди о том, что все должны ходить в одинаковой одежде. Каждый мог одеваться, руководствуясь личным вкусом, но выбор был весьма ограничен из-за ограниченности ресурсов, из которых та самая одежда могла производиться. Поэтому каждый переселенец мог позволить себе лишь две-три обновки в год – официально. Но даже в такой ситуации Милана как-то умудрялась удовлетворять потребности своей утончённой души настоящей модницы и выделяться на фоне остальных. Как она смогла накопить самую большую коллекцию одежды среди всех переселенок? Это отдельная история. Начиная с шестнадцати лет, она стала подходить к мужчинам самого разного возраста, которые ждали своей очереди на получение новой детали гардероба, слёзно и очень мило, играя глазками, просила их уступить своё место в очереди, те самые мужчины договаривались с производителями и распределителями одежды, и в итоге вместо широких спортивных штанов в производство шла привлекательная женская кофточка. И если вы думаете, что мужчины требовали что-то взамен за такую мелочь, то вы ошибаетесь – для любого из них величайшей радостью была возможность помочь Милане в столь незначительном деле, ведь сам факт того, что такая красавица проявила к ним хоть какой-то интерес, заставлял их забыть практически обо всём, и в приступе восторженного мления они были готовы согласиться на всё, о чём бы она не попросила. И не удивительно, что за все эти годы так никто и не решился ей отказать. Зато она отказывала почти всем, даже в возможности оказать самые безобидные знаки внимания.