Алексей Сыровежкин - Переселенцы

Владимир и Млада были типичными представителями особой породы людей – они всегда уверены в том, что правы, и не допускают того, чтобы с ними спорили даже тогда, когда очевидно, что истина далеко не так очевидна, как может показаться, исходя из их слов. Что же было их истиной? Их истиной была вера в собственную значимость, во всё общепринятое и в священную силу всевозможных правил жизни, которые установили не они, которые являются на сто процентов верными и для защиты которых они и пришли в этот мир. И это были не просто люди с каким-то своим мнением – это были люди, готовые отстаивать его в спорах, в борьбе и даже в бою. Печальный парадокс истории – именно люди, слепо верящие в свои выдуманные идеалы, наиболее отчаянно боролись за власть, и потому они зачастую побеждали в этой борьбе, что приводило к трагическим последствиям. А где же в это время находились умные люди? Правильно, они умничали! И говорили о том, что никаких всеобщих идеалов не существует – вот одна из тысяч причин, почему люди никогда не будут жить хорошо! Но для утончённых руководительских душ всё это, конечно же, ересь и примитивная философия, потому что по их мнению действовать и даже думать не по общепризнанным правилам это и есть проявление глупости.

– О чём задумался? – однажды спросила Млада, в которой причудливым образом мог сочетаться даже слишком милый голос с властным и гордым внешним видом, зайдя в комнату к своему мужу, который уже готовился ко сну после длинного рабочего дня.

– Всё о том же, – с неохотой ответил он.

– Тебе нужно побольше отдыхать и поменьше думать обо всём, что связано с этими исследованиями и отчётами о них, – настойчиво заметила она тоном человека, знающего всё обо всём и успевшего экспериментально доказать правоту каждой своей мысли, то есть своим обычным тоном.

– Как я могу не думать об этом?! Столько поколений принесли себя в жертву ради этой великой цели, ради того, чтобы оказаться на этой планете. И разве я могу всё испортить? Разве я могу так надругаться над памятью своих предков? Я должен сделать всё возможное, чтобы наш род процветал.

– Так и будет, дорогой, не волнуйся.

– Ты помнишь день нашего прилёта? То, как приземлился Ковчег? Знай, это был самый великий день в истории человечества! Ты видела, как все радовались? На нас возложена великая ответственность, ты понимаешь? И я не могу всё испортить, не могу.

А бывало, после очередных криков на своих подчинённых и эмоциональных разборок он, словно раненый зверь, возвращался к жене и начинал возвышенно зализывать раны:

– Ну как же они не понимают?! Ведь я же хочу как лучше! Такое впечатление, что они не видят, как сильно я переживаю за всё, что происходит здесь, как я психую каждый раз, когда возвращаюсь к себе в комнату?! Но ведь я же за них отвечаю! Я и никто другой! Они не думают о том, что даже если я и требую что-то, то это не потому, что я так хочу, а потому, что так надо ради всеобщего блага, чтобы всем стало лучше! Я хочу только, чтобы мы все работали и работали как можно лучше. Как же они не понимают?

– Не волнуйся, дорогой, я во всём разберусь!

И она действительно разбиралась! Можно сказать, что она руководила происходящим в группе даже в большей степени, чем её муж, хотя формально была лишь его помощницей. И излишне говорить о том, какое отношение к ним было у окружающих – руководители, которыми довольно большинство подчинённых, это даже не вымирающий вид. Это мифический вид, о котором ходят легенды, представителей которого кто-то периодически видит, которых где-то ищут, но задокументировать существование которых почему-то не удаётся. Прямо как снежный человек! Также излишне говорить и о том, что такая семья пребывала в состоянии непрерывного скандала, который был главной формой их существования и основным видом диалога. Им обоим было за пятьдесят, и почти половину этого срока они прожили вместе – треть времени проводя во сне, треть руководя людьми и треть скандаля друг с другом. Но у этих скандалов никогда не было по-настоящему серьёзных последствий. Просто для утончённых руководительских душ, слившихся воедино, это было абсолютно нормально:

– Сколько раз я говорил, чтобы ты не передавала моим людям какие-то послания без моего ведома?!

– Но я думала, что ты занят, а нам срочно нужно было что-то решать!

– Ты думала?! А спросить меня была не судьба перед тем, как думать?!

– А что, я уже не имею права на собственное мнение?!

– Имеешь, но зато ты не имеешь права говорить за меня! И распоряжаться моей группой вот таким образом! Это уже никуда не годится, так нельзя продолжать!