Олег Шовкуненко - Битва во мгле

— Один есть! — знакомый голос громом прозвучал на общей волне. — Фогюс, хватай второй.

Последствия этого приказа 55-й испытал в ту же секунду. На его второй манипулятор обрушилась вся масса машины под номером 43.

Эффективными могли оказаться только экстренные меры. Понимая это, агент приступил к трансформации.

Он начал перевод «Сахая» на четыре точки опоры, одновременно заряжая излучатели. Жерла пушек уже вот-вот готовы были оторваться от поверхности земли, когда в игру вступили новые игроки. Они не стали выкручивать стальные суставы 55-го, нет! Кинувшись на спину поверженной машины, они принялись крошить ее сверхпрочную броню.

Виртуальным зрением агент видел, как не выдержала крышка распределительного щита. Под ударами плазменных резаков она отлетела в сторону, открывая генеральные порты всех жизненно важных систем.

Это конец! Оценка ситуации была однозначной. Шансов на спасение больше не оставалось. Единственный выход — смерть. В ответ на желание своего пилота центральный слит боевой машины активировал программу самоуничтожения. Двенадцать желтых квадратов появились перед глазами у агента. Личный код пилота высвободит из глубин реактора силу, которая превратит в прах его самого, а также ненавистных углеродных выродков, дерзнувших посягнуть на Великое Пророчество.

Цифры и буквы занимали отведенные им желтые поля. С каждым новым знаком в душе агента росла гордость. Он умрет, неся смерть, как и подобает истинному служителю веры! Только две пустые клетки отделяли его от этого великого мига. Агент ввел очередной символ…

О ужас, он не появился на экране! Вместо этого виртуальное поле заполнила подбоченившаяся фигура рогатого существа в красных цветастых трусах. Хитро подмигнув пилоту, оно повернулось к нему спиной. Пришелец стянул свои роскошные панталоны и показал мохнатую хвостатую задницу.

— Компьютерный вирус «Судьба придурка» приветствует тебя, дружок. Ням-ням!

Это были последние слова, которые услышал агент. Вслед за ними окружающий мир пустился вскачь. Каждое мгновение несло с собой потерю одного из чувств. Пилота парализовало, он оглох, онемел и ослеп. Последней каплей стало отключение сознания, которое погасло, словно задутая свеча.

— Как вам мое творение, господин лейтенант? — осведомился Легардер, победоносно глядя на Строгова. — Прошибает, подобно хорошенькой дозе!

— Когда очухается, спросим. — Николай попробовал ремни, стягивающие тело Франка Кадиса. — Пока что он — единственный ценитель твоего творчества.

— Вижу, что ему понравилось.

— Ему-то, может, и понравилось, а как насчет «Сахая»? Ты уверен, что мы сможем разблокировать его системы?

— Не знаю. — Легардер сразу съежился. — Хотя информатика и увлекала меня всю жизнь, но эта программа была моей первой самостоятельной пробой… и… и… она как-то странно отразилась на центральном слите.

— Жулик ты, Виктор, а не полицейский, — усмехнулся Николай. — Первая программа, и сразу вирус!

Легардер наигранно смущенно опустил глаза.

— Ладно, чего стушевался? В крайнем случае, пустим 55-го на запчасти. Тоже нужное дело.

Шелест раздвижной двери заставил землян обернуться. В модуль вошла доктор Дэя в сопровождении Фельтона и Фалека. Камуфлированная униформа, усталые лица, оружие. Николай помнил их совсем другими…

— Добрый день, господа.

Тихий голос женщины был напоминанием о прошлом, в котором еще жили Марк, Такер, Жерес и многие другие. Они не виделись всего несколько дней, но за это время минула целая вечность. Протянутую руку Николай задержал в своей ладони дольше необходимого.

— Мне очень жаль… — только и смог он выдавить из себя. — Марк был и моим другом.

— Я знаю. — Лурийка, ища в себе силы, совсем по-земному закрыла глаза. — Он всегда будет с нами.

Разомкнув ледяные пальцы, она направилась к носилкам Кадиса. Место женщины тут же заняла грузная сутулая фигура.

— Живой, чертяка! — Фельтон сжал Николая в костоломных объятиях. — Когда нам сообщили, что толпа взбесившихся «Сахаев» набросилась на нашего проводника, я сразу догадался, что это ты. Знаешь, Кадис вел себя очень странно: говорил словно автомат, ходил как на протезах, да и узнавал далеко не всех. Сейчас, припоминая, можно много чего вспомнить.

— Я предупреждал тебя. В Кадисе таилась тьма. — Оттеснив инженер-лейтенанта, Фалек протянул Строгову свою когтистую лапу.

— Попробуй уследи за каждым, когда вокруг черт знает что творится! На Агаве все странные, у всех психоз, галлюцинации и еще черт знает что. — Пьер опустил голову. — Хотя все же каюсь. Больше никогда не стану пренебрегать твоими инстинктами.