Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо

Ирбис приказал всем устанавливать палатки. В том числе и мне. Кларка я потеряла, но он бродил где-то неподалеку, во тьме. Я чувствовала его присутствие. Отметина на шее зудела и отдавала сладостной болью в позвоночник — ее хозяин был рядом.

Как я уже упоминала, палаток было три. Одна для Левиафана. Одна для свиты. И одна черная. Ее собирал Ирбис лично.

Стало совсем темно. Я не могла разглядеть, что творится в нескольких метрах от меня. Лучи лежащих в снегу фонарей освещали только небольшие участки, на которых разворачивались палатки. Мерфи — человек, собирающийся изловить самого дьявола, — взялся устанавливать палатку Кларка. Я помогала ему собирать дюралевый каркас, а сама все не могла оторвать взгляда от мрачного полушария, появляющегося у основания ступеней. На жертвенный шатер были направлены сразу три фонаря, поэтому я видела его отлично. В самой конструкции и натяжке внешнего тента было что-то нечеловеческое. Я с ужасом представляла, что должна буду оказаться внутри.

— Перестань на нее глазеть, — сказал Мерфи.

— Ничего с собой не могу поделать.

— У меня есть всего пять минут, чтобы рассказать. Как только Ирбис закончит собирать жертвенный шатер, он позовет тебя... Детка, слушай внимательно и запоминай каждое слово, потому что если ты хоть что-нибудь напутаешь, то все сорвется!

— Я слушаю очень внимательно. Излагай.

Он стоял передо мной за границей света — темный силуэт со сверкающими белками глаз.

— Ты должна знать, что до завершения Ритуала все будут начеку. Я имею в виду Ирбиса и Капуцина. Они будут стоять здесь, возле палаток — но немного в стороне, чтобы не оказаться на пути черного дыма. Панголина уже не будет — это облегчает нашу задачу, хотя она все равно остается невероятно сложной.

— Что дальше?

— Закончив сооружать черный шатер, Ирбис войдет внутрь и вкрутит в пол два ледореза. Ледорез это...

— Я знаю, что это такое.

— К петле каждого ледореза он прицепит одно из колец стальных наручников. Затем зажжет внутри несколько масляных светильников. Я не знаю зачем, но этого требует Ритуал. Затем он приведет в шатер тебя.

Я ощутила озноб в груди.

— К одной паре наручников он прикует твои запястья...

Мерфи звонко соединил две дюралюминиевые трубки.

— Ко второй — щиколотки...

Еще две трубки сошлись со щелчком.

— Ты окажешься вытянутой в струну.

У меня перехватило дыхание, когда я представила эту картину.

— После этого он предложит сделать смертельную инъекцию наркоза.

— Он уже предложил, и я согласилась.

— Ты должна отказаться от укола. — Мерфи решительно рубанул ладонью воздух. — Мотивируй чем хочешь: что у тебя аллергия, что ты ненавидишь уколы, что хочешь уйти из жизни в ясном уме и твердой памяти! Говори что хочешь, но не позволь ему сделать укол. Он будет уговаривать и даже настаивать, потому что слишком добр и не хочет слышать твоих криков, но ты должна сказать твердое «нет».

— Я постараюсь.

— Даже в моих ушах это звучит малоубедительно.

— Я скажу ему «нет»! — ответила я жестче.

— Уже лучше, но еще потренируйся... После того как Ирбис попрощается с тобой и выйдет наружу, у тебя есть не больше минуты. У тебя есть не больше минуты, прежде чем черный дым появится в шатре. Вот ключ. — Он коснулся моей руки в темноте, и я получила в ладонь кусочек металла. — Он крохотный. Держи его в кулаке. Когда Ирбис будет тебя приковывать, он начнет с ног, поэтому оставь ключ у основания ледореза. Добравшись до рук, он проверит твои ладони. Как только он покинет шатер, ты возьмешь ключ, разомкнешь замки сначала на руках, затем на ногах...

— Постой, постой! — сообразила я. — Если я сбегу, а черный дым не найдет в шатре жертву, то он устроит погром в лагере! Все сразу откроется! Как же быть?

— Не думай об этом. Он найдет жертву в шатре.

Каркасные дуги были собраны и установлены. Мерфи начал крепить на них за крючки внутреннюю палатку. Я пыталась помогать, но руки не слушались.

— Что это значит?

— Вместо тебя жертвой станет другой... Панголин жив. Он недалеко. Я связал его и заткнул рот. Ему осталось недолго, он тяжело ранен... Это большая удача! Раньше я планировал, что мне придется расправиться с ним или с Капуцином, но его ранение оказалось очень кстати.

Слова царапнули меня изнутри.

— Ты хочешь скормить Молоху человека?

— Тише! Не именуй его!.. Что тебя в этом беспокоит?

— То, что он еще жив, а мы фактически убьем его.

— Он все равно бы умер к утру... Алена! — Он крепко стиснул костяшки моих пальцев. — Ты хочешь променять свою жизнь на жизнь отморозка? Какой в этом смысл?