Виталий Забирко - Мародер

— Кстати, будьте с джампом поаккуратнее, не намочите: он боится морской воды, — словно бы мимоходом заметил Воронцов, но при этом сделал многозначительную паузу, и я поневоле в очередной раз кивнул.

— Ваш билет на чартерный рейс. — Воронцов извлек из кейса билет и передал мне. — Вылет… — Он посмотрел на настенные часы. — Вылет через пять часов.

— А обратный? — спросил я, не притрагиваясь к билету. Не нравился мне полет в один конец.

— Обратный получите, когда выполните задание и отдадите папку с документами.

Не верил я Воронцову ни на йоту, но выбора не было. Взял билет, изучил его, и брови сами собой полезли на лоб.

— Вылет по местному времени? — безмерно удивился я и недоверчиво уставился на таймстебля.

— Да. — Ни тени улыбки не проступило на лице Воронцова. Он смотрел на меня пристальным, колючим взглядом, не терпящим возражений. — Поскольку вам предстоит акция в переломной точке пространственно-временного континуума, то прыжков будет всего два. Оба на острове: туда, а затем обратно. Локализация пространственной точки прыжка позволит минимизировать возмущения пространственно-временного континуума до пределов, которые невозможно зафиксировать.

Последнее утверждение было вилами по воде писано, так как во время скачка никогда не перемещаешься в пространстве, но я не придал этому значения. Не силен в области регистрации несанкционированных скачков — пусть у блюстителей стабильности голова болит.

— Места там прекрасные, райский уголок, — продолжал таймстебль. — Отдохнете две недельки, подзагорите, здоровья наберетесь… Вы в океане не купались?

— Не довелось, — буркнул я, не став уточнять, что море я только издали видел. Не тянуло меня к водным просторам, которых там не было, из-за чего до сих пор не мог выбрать, где лучше проводить акцию: в Новом Орлеане после урагана Катрина или в Индонезии после цунами.

— Покупаетесь, получите незабываемые впечатления. Еще и спасибо скажете. А когда вернетесь, Гудкова в Москве уже не будет. — Воронцов закрыл кейс и поставил на пол. — Все понятно? Вопросы есть?

— Есть. Вид папочки, которую мне предстоит умыкнуть, и что в ней?

— Фотография папочки находится в задании. А что в ней, вам лучше не знать.

Я скривился.

— А вдруг она окажется пустой?

— Исключено, — снисходительно усмехнулся Воронцов. — Но если вас так интересует… Описание и схема одного прибора, который из-за гибели изобретателя во время цунами будет создан через сто пятьдесят лет. Знакомиться с содержимым не советую. Во избежание.

Он выразительно посмотрел на меня, и я понял: если ознакомлюсь с содержимым папки, ничто не спасет меня от приведения приговора в исполнение. Но вся беда в том, что я не был уверен в обратном.

— Еще вопросы?

— Пока нет.

— Тогда оставляю вас- Воронцов встал из-за стола, подхватил с пола кейс- Знакомьтесь с заданием, решайте свои местные проблемы, — он кивнул в сторону Сатаны, — а через два часа жду вас у дома на стоянке такси.

— Собираетесь меня провожать?

— Обязательно! Пока не увижу, что вы сели в самолет и улетели. Кстати, учтите, на островах у вас будут негласные сопровождающие, поэтому оставьте дома нуль-таймер и вариатор. Никакой, подчеркиваю, ни-ка-кой хроноаппаратуры, кроме джампа, при вас быть не должно, и не вздумайте своевольничать!

Он повернулся и, не прощаясь, зашагал к выходу.

— Надеюсь, вы принесете деньги через два часа? — спросил я его в спину. — Коли отдыхать на Мальдивах, то на широкую ногу.

— Всенепременно! — заверил он, не оборачиваясь.

Провожать я не стал. Если сумел проникнуть в квартиру, то знает, как из нее выйти. Посидел, подумал, взял в руки конверт и посмотрел на Сатану. Котище был само спокойствие и невозмутимость.

— Будешь знакомиться или через подсознание узнаешь? — спросил я, помахав конвертом.

Сатана не ответил, никаким движением не отреагировав на вопрос. Ни загадочной улыбкой Чеширского Кота, ни фырканьем. Лежал и, прищурив глаза, равнодушно смотрел на меня.

— Быть может, ты уже в курсе? — снова спросил я.

Но Сатана и на этот вопрос не отреагировал.

— Вот и я думаю, что не только в качестве телохранителя ты ко мне приставлен… — вздохнул я и открыл конверт.

Задание представляло собой стенограмму моих разговоров с момента прибытия на остров Мале, и лишь изредка ремарками были прописаны мои действия. Я бегло ознакомился с текстом, а затем, когда листы и пара фотографий рассыпались в прах, закрыл глаза и, воспроизведя в памяти текст, принялся основательно прорабатывать свои действия, перегружая текст стенограммы из фотографической памяти в долгосрочную. Быть может, таймстебль Воронцов сдержит слово, поговорит с руководством службы стабилизации, и после акции меня отпустят на все четыре стороны. А что мне оставалось делать? Единственное — надеяться…