Александр Фролов - Гребень Дракона

– Польщен лестным отзывом. Ну и подлиза же ты! – усмехнулся я, продолжая выполнять медленные фрикции и мять её пышные груди.

– Это я-то подлиза?! Да я тебе, как на духу, говорю чистую правду, – не сдавалась путана.

– Подлизываешься-подлизываешься. Говоришь-то правду, но так своевременно. Значит, пытаешься меня задобрить. Хочешь, чтобы я тебя на пикник отправил?

– Да, хочу! И вот почему. Я бы там могла спрятаться и переждать. Коленька, я ужасно боюсь того бегемота, – призналась Инга. Глядя на меня испуганными глазами, она не прекращала размеренных покачиваний тазом в такт моим фрикциям. – Покамест ты его разыщешь, он меня будет вызывать из «Путаны» и разрывать на куски до тех пор, пока я не сойду с ума. Тогда уж и Программа меня не восстановит. Николай, я уверена, что ты его рано или поздно найдешь. И знаю, что ты ему покажешь Кузькину мать, чего бы это тебе ни стоило. Но хочу предупредить, что у тебя из-за него будут серьезные неприятности. Они нарушат все твои планы. Это я точно знаю. Того бегемота серого мне не удалось разгадать, у него мысли клочками, как черный косматый туман. А твою душу я вижу, хотя знакома с тобой всего один вечер. Ты человек добрый, справедливый и честный. Именно твоя доброта принесет тебе большую удачу.

– Откуда ты всё это можешь знать? Сочиняешь на ходу. Классно подмахиваешь и складно напеваешь, лишь бы я тебя отпустил, – проговорил я, смеясь.

– Нет, Николай. Я не лгу. – Ассистентка обиженно поджала губки и перестала работать тазом. – Моя бабка была знахаркой и провидицей. Кое-чему и меня научила. Поэтому, как я говорю, так и будет.

– Ну вот, уже и бабушка в ход пошла. Эх, голубушка. Думаешь, я глаз твоих сверкающих не видел, когда ты на яблоньки да на домики смотрела? Думаешь, не слышал вздохов твоих печальных, когда мы вместе моделировали сад с бассейном? Да если хочешь знать, предсказательница ты моя, я тебя уже тогда отпустил, – промолвил я и почувствовал, что путана активнее прежнего заработала бедрами, к тому же, с подкруткой и подрезкой. – И зонт твой стоит на берегу, и дом я тебе в саду поставил, двухэтажный, да ещё с подвалом и чердаком, полными чудес. Не скажу, каких – потом сюрприз будет. И овладеть твоим домом никто не сможет, кроме тебя; и верных слуг у тебя будет семеро… А на турнире ты была настоящей королевой. Нравишься ты мне. Жаль с тобой расставаться так скоро, но и насильно держать в клетке не хочу; я же не серый бегемот.

– Так ты меня туда отправляешь?! – переспросила она, не веря своим ушам.

– Да. Вот только сейчас закончим с тобой сенокос.

Инга от радости взвизгнула громче гудка Эллис, и моя слуховая защита сработала вновь.

– Коленька, ты мой спаситель! Ты мне столько счастья подарил! – воскликнула она, осыпая меня поцелуями… – Теперь о сенокосе. Вообще-то у меня уже давно концовка подошла впритык. Я её сдерживаю изо всех сил, чтобы тебя не обогнать. Что мне для тебя сделать?

– Ничего лишнего. Как крутишь попкой, вот так и крути. Это классно… А того бегемота инопланетного – твоего мучителя – я обязательно найду и покараю. Непременно покараю, – сказал я ей в ответ и перешел на самый высокий темп с максимальной амплитудой.

Красотка учащенно задышала, вся сжалась и зажмурила глаза. Это к ней подступал оргазм. Я сделал ещё несколько энергичных толчков, и мы с ней одновременно начали кончать. Мне осталось только дать команду: «Сейф! Отправить Ингу под номером Бе-682 в приложение „Сад“ – на правах ведущей „Конвейера“. Пуск!»

И пташка моя упорхнула в дивный сад. Она так и летела, трепыхаясь и взвизгивая в оргазме, в бальном платье вокруг талии и с развевающимися трусиками на парчовой туфельке.

2

Я возвратил из своего Архива всю обстановку зала, вернув ему первозданный вид; подобрал около себя с пола пару сотен блестящих заколок, потерянных участницами в процессе турнирной болтанки, и отправился в ванную, на ходу подбивая итоги сексмарафона.

«Если брать за сто процентов обычную „Девяточку“ из студенческого прошлого, то мной сегодня был выполнен план, с учетом Инги, на десять тысяч одиннадцать с хвостиком процентов, – рассуждал я шутливо. – За это мне полагается поощрение. На Илоне всех премируют „радостью“. Интересно, какую премию выдадут мне?»

«Три вагины из резины и дюжину надувных баб», – встрял со своим сарказмом внутренний голос.

«Не нужны мне за это никакие награды, – думал я, плескаясь в лучах грави-ванны, – Самое главное то, что мной честно был выигран матч-реванш и, значит, тот позорный камень прошлого сброшен с моей души».