Брайан Олдисс - Всё созданное Землёй

Это была Джастин.

— Ноул, я покажу вам дорогу, — сказала она.

— Вы? Но я думал…

— Нельзя терять время!

Она побежала вперед и открыла одну из фальшивых дверей. Мы кинулись через фальшивый коридор без потолка, открытый небу. Он был странно наклонен, и я видел океан. Под ногами был пляж. Мы перебежали к другому зданию, которое вначале показалось мне церковью. Но это был отель. Джастин казалась неутомимой, взлетая по лестнице. Наконец, она остановилась перед какой-то дверью, и я ее догнал. Я задыхался, мне было страшно.

— Входите, — сказала она, открывая дверь.

Мы оказались в гостиной, полной деревьев и декоративных растений. Некоторые росли прямо из пола.

Были здесь и машины, которые передвигались между растениями, вращая крошечными крыльями. Меня напугала листва, затемнявшая дальнюю стену, и я почувствовал себя в опасности. Взглянув на Джастин, я увидел, что она очень бледна. Я потянулся к ней, чтобы обнять и защитить, но внезапно передо мной выросла Фигура! Наверное, она пряталась за каким-нибудь деревом.

Я в бешенстве схватил ее за ворот, но она вдруг исчезла, и я лишь ощутил на своей щеке ее дыхание.

— Кто это был? — спросил я Джастин.

— Она просто пришла взглянуть на тебя, ведь ты так близок к смерти.

— Тогда при чем здесь ты?

Опять эта безжалостная улыбка.

— Я всегда возле смерти. Я ненавижу жизнь, а смерть мой союзник.

Между деревьев стояла кушетка, освещенная тусклым светом. Я посоветовал Джастин прилечь и отдохнуть. Она согласилась, сказав, что сначала должна полить растения. Она взяла ярко-красный кувшин с длинным носиком и принялась ходить между деревьями, поливая корни. Я прилег на вторую кушетку, наблюдая за действиями Джастин.

Закончив работу, Джастин подошла к своей кушетке, поставила рядом кувшин, легла. Я захотел встать и подойти, но обнаружил, что не в состоянии этого сделать. Казалось, что причина в кувшине: у Джастин он был, у меня нет.

И тут я увидел, что с деревьями происходит что-то неладное. Они беспорядочно корчились. Я догадался, что они умирают, вздрагивая в смертельной агонии. Случайно или намеренно, но Джастин отравила деревья. Листья чернели, стебли и ветви болезненно содрогались.

Я в отчаянии потянулся к Джастин. Она казалась очень маленькой, бледной и незаметной. Ее губы были слегка приоткрыты, и я со слезами бросился к ее кушетке.

Кушетка тотчас превратилась в грубую белую поверхность. Я медленно и с трудом поднял глаза.

Я лежал внутри бетонной трубы. Плечи упирались в стенки, я мог повернуть лишь голову. Во мне росло ощущение упущенной возможности что-нибудь понять. Будучи ничем, я был всюду. Даже внутри бетонной трубы. Я мог бить струей через сточные трубы нереальности.

Хотя главная цель этого повествования — показать картину эпохи, в которой я жил, и лишь затем — самого себя, я не могу показывать себя вне тех ситуаций, где находил временный приют. Возможно, мой скелет живет внутри меня своей жизнью, глядя на вселенную своими глазами. Когда человек представляет себе образ скелета, мыслящего о космологии и о первопричинах, это увеличивает чувство ответственности.

Итак, я лежал в бетонной трубе, постепенно возвращаясь в нормальное состояние. Повернув голову, я увидел снаружи стену магазина и строительный мусор, по которому недавно ходил. Я подумал, что стало еще одной галлюцинацией больше. Сколько же мне осталось жить до окончательного ухода в нереальный мир? После последнего своего сна я ощущал необъяснимое отвращение.

Однако, откинув от себя весь этот самоанализ, я понял, что Исрат и его приятели наверняка обыскивают эту территорию. Мне следовало убираться отсюда и поскорее.

Но мужество покинуло меня. Я не мог решиться выйти и подставить себя под зажигательные пули. В конце концов, я должен был считаться со своим скелетом. Действуя по линии наименьшего сопротивления, я медленно пополз вниз по трубе.

Темнота впереди, по мере моего продвижения, густела, а круг света позади уменьшался. Я полз, пока, наконец, не натолкнулся на что-то твердое. Мои пальцы ощутили металл. Я надавил, и заслонка открылась. Я, не раздумывая, выскочил.

Я оказался в большой пустой комнате. У противоположной стены стоял телефонный распределительный щит, на полу лежали катушки с кабелем, валялись инструменты. Видимо, я полз по трубе, в которой должны были проложить линию связи.

Было тихо, и я подумал, что сейчас, наверное, полдень, и все ждут, пока спадет жара. На другой стороне комнаты была дверь; я вышел, спустился в коридор. Проходя мимо негритянки, удивленной моим появлением, я сказал: «Доброе утро» и пошел дальше. Наконец, я оказался на улице.