Альба Тенгра Джез - Анакреон - ошибка выжившего

Я думаю, как глупо из моих уст звучит это «Нехорошо». В чем принципиальное отличие, подселяешь ты в женщину нежеланного ребенка или загружаешь в голову чужеродные мысли? И там, и там нечто сродни преступлению против личности.

Вот только в моем случае есть конкретная конечная цель махинаций… Хотя погодите, здесь тоже есть. И в обоих случаях человек не может судить, насколько цель благородна и оправдана. Я немного спотыкаюсь о клубок сложного этического вопроса и решаю думать о своих прямых обязанностях.

Я получил из головы Саймона облик злоумышленника, а заодно скопировал все, что происходило с ним последние несколько месяцев. Я бы взял вообще всю информацию, но и это – колоссальный объем, я перегружен, мне думать и думать, пока все утрясется.

Пока я искал напавшего на Саймона верзилу, я сопоставлял встречи и разговоры Саймона с моими, Марты и Киндры. Нигде не было видно злого умысла и недоброжелателей. Конфликты не назревали. Нам всюду были рады. Нам – техонсоровцам.

В сущности, никто не видел в нас жителей подземного города. Видели или обаятельных личностей – во мне и Марте, или специалиста и спасителя – в Саймоне. Кому мы могли перейти дорогу, я не представлял. Вероятно, обида затаилась намного ранее этого года, но что-то же послужило толчком для действий.

– Арлахазар, – тихо выдыхает Саймон, – мне очень жаль. Прости, я должен был раньше обратить внимание, ты бы не искал так долго, ты же прав был…

– Расслабься, истина приходит, когда к ней готовы.

– И не говорили бы, что ты рехнулся, сразу бы поняли…

– Я узнал в самое подходящее время, – вздыхаю я и встаю, – Поправляйся. Когда мы увидимся в следующий раз, ты расскажешь мне, как поживают новые симбиотики. Хорошо?

– Конечно. Я даже, наверное, могу показать их…

Я поспешно выхожу, провожаемый напряженным взглядом Страли. Однако, она не стала ко мне обращаться. Я шагаю к своему кабинету весь в своих мыслях, и даже как-то удивляюсь, когда обнаруживаю себя в коридоре на своем этаже. Весь путь прошел мимо меня. Нет, Арл, так дела не делают, соберись.

Из уборной несколькими дверями дальше выходит Больдо и замечает меня. В одной из его четырех рук огромная кружка. Эта массивная, мускулистая туша, флегматично прихлебывая, идет ко мне.

– Вот ведь засада, если бы тебе Саймон чуть раньше сказал, никто бы не думал, что ты кукухой поехал и пора на пенсию.

Я молчу.

– Впрочем, если бы ты постарался и донес до нас идею о заговоре раньше, Саймон мог бы и не быть в этой поездке, – продолжает Больдо, – Так что, наверное, он сам себя наказал за свою невнимательность.

– Прости, что в твоем стакане, с которым ты из сортира вышел?

Больдо немного напрягся – обычно я не допускаю ни крохи агрессии в наших разговорах, ибо это не эффективно. Я предпочитаю инвестировать время в более полезные дела. А тут нечто вроде провокации.

– Кофе.

Я беру его кружку, Больдо слишком удивлен, чтобы возражать. Нюхаю. Возвращаю.

– И правда. Ну, хорошего дня.

– Впрочем, и без сомнительных историй ты далек от нормальности, – говорит он мне вслед.

Ну да, я иногда выгляжу странновато. Но прежде всего – эффективные действия, приводящие к результату, а как со стороны выглядит – вторично. По крайней мере, мне никто не подкидывает слабительное в кофе. А это значит, что я в коллективе принят куда лучше, чем Больдо. А еще, я обеспечил себе спокойный отъезд на задание без новых случайных встреч с этим типом.

Эффективно. Просто. Чуть-чуть некрасиво, но оправданно.

Десятилетия работы с людскими мозгами не могут не дать результатов: я получил образ нападавшего из головы Саймона, я предположил, куда он направится. Я нашел его в считанные часы, я даже угадал, что он должен делать в этот момент.

Наука. Знания. Интеллект.

Все то, что я люблю, и чего напрочь лишен этот тип. Я нашел его на пути в Одаринн, он пытался улучшить свой корявый шалаш в лесу, где планировал отсидеться пару недель, прежде чем возвращаться в люди. Он еще не решил, в каком городе будет жить, но я уже знаю, чем бы закончились его колебания.

Сейчас рослый детина, благоухающий не первой свежести перегаром, подвешен к толстой ветке векового дуба за перетянутые леской лодыжки. И хотя я намотал немало слоев, она резала его кожу. Верзила смешно сдавленно пищал, его маленькие глазки вылупились на меня с его багрово-синей опухшей рожи.

– Одного не понимаю, что за несерьезность? – говорю я, медленно и уверенно шагая вокруг детины, – Наняли какого-то жирного алкаша на столь важное дело.