Константин Бенкен - Колдуш

Разговор с кабинетом министров, которые делают вид, что управляют островом, уже состоялся. Всего три министра и слегка возвышающийся над нами премьер-министр – больше патриоты Ниуэ, чем политики, но нужной Страннику властью обладают, так что провести официальный референдум они смогут, он договорился. Обычная формальность, но в свете международного внимательного взгляда лучше соблюсти всё до точки. Формальность же ещё и потому, что на острове все друг друга знают, министерства как большие семьи, новости распространяются на кухнях и за чашками под тентами, так что все результаты известны заранее.

– Господин премьер-министр, я готов полностью профинансировать и организовать референдум, чтобы он состоялся как можно быстрее. – Странник обговаривал детали договора в маленьком кабинете Талаги, премьер-министра Ниуэ.

Окна, как почти всё на острове, выходили на океан, и солёный воздух раскачивал шторы. Солнце уверенным лучом ложилось на стол премьер-министра, как будто собиралось читать его немногочисленные бумаги. Муха, попавшая в стакан с водой, отвлекала внимание.

– Нет, так нельзя, господин Каммерер, – официально Странник заключал сделку под этим именем, он был уверен, что тут никто не знает происхождение этого имени. – Это будет выглядеть слишком некрасиво, как будто вы покупаете решение.

– Но это же не так.

– Конечно, мы-то знаем, что ниуэанцы и сами этого хотят! – Улыбаясь в жиденькие усы, воскликнул Талаги. – Но что скажут в Новой Зеландии или ООН?

– Хорошо, тогда я могу добавить сумму, необходимую на референдум, в договор.

– Да, это достойное предложение, вариант приемлем, если мы про эту деталь не будем широко распространяться. – Министры охотно закивали, практически синхронно. – В таком случае, все формальности уточнены. Могу вас заверить, что результаты референдума будут в срок и, конечно, в вашу пользу. Маловероятно, что за две ближайшие недели что-то не изменится, я имею в виду Зеландию, конечно.

Министры подготовлены долгой обстоятельной перепиской с Дианой, так что Страннику нужно соблюсти только формальности, просто показаться лицом, чтобы у ниуэанцев не создавалось впечатление, что они отдают остров призраку, духу, которого они никогда не видели. Никаких серьёзных переговоров он не хотел и не планировал вести. Да от него этого и не требовалось – Диана заменяла его почти во всех социальных контактах.

Потому он с удовольствие стоял на берегу мыса Тепа, который врезался в океан в километре от посёлка, или по привычным для Странника меркам – небольшой деревни, Авателе. Узкая полоска относительно пологого берега выходила из воды, чтобы превратиться в обрывистый берег, который, как и весь остров, возвышался более чем на двадцать метров над уровнем моря. Даже самые первые проявления суши из солёных вод представляли собой голые камни, резко переходившие в обрывистый скалистый берег, так что о пляжах можно было только мечтать. Или просто радоваться их отсутствию. На самом деле, неправильно говорить, что там, где стоял Странник, как утверждалось в начале, – ничего нет. Красота наполняла кажущуюся пустоту, дикая природная красота, недоступная массовому туристу. Притягивали взор опасные красноватые скалы, покрытые плотным зелёным покрывалом, уходящие в глубокую чисто-голубую воду, образуя завораживающие арки, гроты, пещеры, куда лишь немногие рискнут заплыть или, тем более, занырнуть с аквалангом. Заповедные, но спокойные и безопасные, леса расстилались за спиной – на Ниуэ мало животных, и домашних и диких, а уж опасным для человека был, как всегда, только сам человек. Чего не хватишься, ничего нет. И эта нехватка, в числе прочих черт острова, нравилась Страннику. Всё тут ему по душе, идеально для духа и тела. Настолько, что он уже присматривал, впервые, себе место для дома – на этом голом мысы, где отчётливо слышно древнюю музыку прибоя, разбивающегося о скалистый берег там внизу, где мог бы быть пляж и много туристов.

Размышляя о доме, он осознал, что впервые хочет недвижимость в прямом смысле этого слова. Всегда до этого у него был дом, но не привязанный к месту. Гражданин мира, предпочитавший жить в корабле, чтобы всегда быть дома, но иметь возможность просыпаться каждый раз в новом месте. Теперь же ему неожиданно захотелось иметь пристань, спокойную гавань, куда можно причалить и остаться надолго.

Морской бриз, полный горьковатой соли и запахов морской жизни, играл длинными волосами Странника, но он этого не замечал. Он в этот момент находился далеко от зелёного ковра Ниуэ, на котором стояла лишь его оболочка, казавшаяся часто совершенно ненужной.