Владимир Михайлов: Особая необходимость (Журнальный вариант)

Трое остались в ракете… Азаров сидел у рации, по временам негромко спрашивал: «Ну, как там? Как?» Со связью творилось что-то непонятное: голоса Сенцова и Раина слышались глухо, словно космонавты уже успели отойти далеко от ракеты или же между ними и кораблем была какая-то экранирующая преграда.

Время от времени слышимость вообще пропадала, как будто над поверхностью спутника бушевала магнитная буря. Стрелки магнитометров судорожно дергались. Магнитная буря на поверхности ничтожного камня, неприкаянно мотающегося в пустоте? Здравый смысл Азарова никак с этим согласиться не мог, но приборы упрямо показывали свое. А тут еще Калве не давал покоя…

— Скажи Сенцову, пусть в первую очередь осмотрит солнечные батареи, — повторил Калве уже в третий раз.

Азаров, наконец, понял, чего он хочет, кивнул. Действительно, без источников энергии им придется плохо.

Прибавив мощность, он начал вызывать в микрофон. Наконец голос Сенцова, как сквозь подушку, ответил: «Батареи? Да ладно — подожди ты там со своими батареями…» Азаров пожал плечами. Потом в наушниках кто-то забормотал. Можно было разобрать только, что это голос Раина. Сенцов воскликнул ему в ответ: «Не может быть!»

Азаров торопливо переключил прием с телефонов на динамик, чтобы было слышно всем, и нетерпеливо закричал в микрофон: «Ну, что там? Да ну же, отвечайте!» Но голоса делались все неразборчивее. Вошедший из коридора Коробов остановился у двери — он услышал, как из динамика донеслось раинское: «Смотри, смотри!..» На этом связь окончательно прервалась. Только густое фоновое гудение доносилось из динамика.

Азаров стремительно протянул руку — усилить напряжение, и в этот момент все трое почувствовали, как дрогнул и стал ускользать из-под ног покатый пол рубки…

В выходном отсеке Сенцов и Раин на миг задержались. Двигаться в скафандрах показалось непривычно тяжело. Раин почувствовал капли пота на лбу, а стереть их было нельзя, хотя астроном и попробовал, вытягивая шею, дотянуться лбом до верхней непрозрачной части шлема.

Сенцов отодвинул один за другим два предохранителя. Секунду внимательно смотрел на Раина. Тот кивнул. Тогда Сенцов ладонью нажал красную большую пуговицу на щитке.

Какое-то мгновение казалось, что люк вообще не откроется; потом он со вздохом уступил. Последнее, что они услышали через выведенные на внешнюю сторону шлемов микрофоны, был короткий свист рванувшегося из отсека воздуха. Затем наступила странная, невесомая тишина. Еле слышные шумы в наушниках раций заставляли морщиться, словно от грохота поезда.

Люк оказался почти над головой, однако здесь это не играло роли. Чуть присев и резко оттолкнувшись ногами, Сенцов взлетел вверх. Сел, придерживаясь за борт. За ним таким же образом последовал Раин и тоже задержался на краю люка.

Секунд десять они парили так, оглядываясь, но после яркого света в ракете разобрать что-либо вокруг было трудно: Марс прятался где-то за близким горизонтом.

А прямо перед ними — перед ними была вселенная… Они видели ее такою впервые; это не было звездное небо Земли. Здесь вселенная обнимала их со всех сторон. Они были в самом центре ее, лицом к лицу, наедине с нею. Медленно, едва уловимо она вращалась вокруг них, поражая обилием звезд, невиданным на Земле. Их не застилала атмосфера; они сияли так ярко, не мерцая, что от их неистового света, казалось, нельзя будет больше никогда и никуда укрыться. И это было совсем не то зрелище, что в телескопе, потому что велико ли поле зрения и самого большого телескопа? За кажущейся неподвижностью светил угадывалось стремительное движение. Далекие галактики пламенели, как застывшие взрывы. Казалось, до них можно было дотянуться — выпрямленная рука здесь простиралась во вселенную, не встречая никаких преград.

Раин вздохнул глубоко. Дрожь восторга заторопила сердце, глаза ломило от этой красоты, и Раин еще раз порадовался в душе, что изо всех возможных в жизни путей он избрал звездный.

Отгоняя чары вселенной, Сенцов тряхнул головой. Смерив глазами расстояние, прыгнул; медленно, как падают во сне, опустился на поверхность Деймоса. Раин прыгнул за ним, чуть помедлив — чтобы не обогнать Сенцова и дать ему возможность первым войти в неведомый мир, как и подобало капитану.

Постояли, пока глаза не начали привыкать к темноте. Потом Раин нагнулся, присел на корточки.

— Порода какая-то странная… Коренная, разумеется, но…

Достав из зажима на поясе так называемый универсальный инструмент, он попробовал вырубить кусочек грунта. Но даже электрическое долото оказалось бессильным: то ли с непривычки работать в скафандре, то ли по другой причине, ничего у Раина не получилось. Сверхтвердый сплав долота даже не поцарапал темную поверхность планеты.