Владимир Михайлов - Особая необходимость (Журнальный вариант)

Можно было, конечно, покинуть ракету и укрыться в верхних ярусах спутника. Но тогда придется окончательно проститься с надеждой отправить сообщение на Землю: другого выхода на поверхность, кроме уже известного, они не знали, а радиограмму можно послать только с поверхности — сквозь броню звездолета радиоволны их передатчика не пройдут.

Отступать решили в самую последнюю минуту. Пока же все занялись одним: поисками автоматической ракеты с передатчиком. Искали и не находили…

С Азаровым все держали себя так, словно бы ничего и не случилось. Но сам он был чернее тучи, порывался лезть в самые опасные места, пока Сенцов не сказал ему однажды:

— Ты не горячись… Теперь сам видишь — к чему это приводит.

Собирались вместе, лишь совсем выбившись из сил. И уже становилось ясным, что через день-два уйти все равно придется: уровень радиации станет опасным. Наверху еще можно будет продержаться, но здесь оставаться невозможно.

О своем трудном положении ничего не говорили. Рассказывали друг другу о том, что видели за день, спорили, как объяснить те или иные непонятные машины, приборы. Эти беседы за ужином теперь были единственным временем, которое космонавты проводили вместе, и на них полагалось являться чисто выбритыми, подтянутыми, в вычищенных комбинезонах.

Сейчас в одной из кают, превращенной в кают-компанию, собралось уже трое пилотов. Они были голодны, с нетерпением поглядывали на часы, но оба ученых задерживались, хотя и вели поиски в разных направлениях.

Наконец они явились вместе, оба какие-то мрачно-возбужденные. Молча сели за стол и ели молча, не поднимая глаз на товарищей.

— Не нашли, конечно? — спросил Сенцов, когда ужин уже заканчивался и на столе оставалось только какао во фляжках с присосками: питались они так же, как при невесомости, — привыкли, да и другой посуды не было.

— Не нашли… — мрачно ответил Раин.

Калве только вздохнул.

Раин замолчал, но не удержался:

— Что ж тут скрывать?.. И не найдем. И никто не найдет.

— Почему ты думаешь? — насторожился Сенцов.

— Мы тут с Калве прикинули… По дороге забежали в кибернетический центр и там еще раз проверили. Как будто бы наши выводы правильны…

— Какие выводы?

— Где был найден счетчик? — спросил Раин. — В том отсеке, на который указывал переключатель на пульте. А переключатель этот, как Калве в общем установил, задает машине режим подготовки ракеты в данном ангаре к полету.

— Ну и что?

— Ясно, что автоматическая ракета, попавшая сюда таким же образом, как мы…

— То есть автоматически посаженная и затем втянутая в ангар, — уточнил Калве.

— Ну да… Эта ракета и встречена была, очевидно, так же, как наша…

— Это справедливо, — сказал Коробов. — Они однотипны, разница лишь в деталях.

— Правильно. Значит, и ее роботы по своей программе сначала вскрыли, а потом, так сказать, отремонтировали: навесили люковые крышки, кое-что там наварили — по образцу своих ракет.

— Так, понятно…

— Но так как она попала в тот ангар, который был переключателем подготовлен к выпуску ракеты, то ее, поскольку никакого вмешательства в программу действий машины не последовало, просто-напросто выбросили из ангара. Отправили, так сказать, в рейс… Другого объяснения мы не находим.

— Подожди… Но на чем же она ушла в рейс? Кто включил двигатели?

— Никто не включал, — ответил Азарову уже Сенцов. — Ты что думаешь, ракеты у них стартовали на своих двигателях? Что бы тогда осталось от этих ангаров? Нет, они выбрасывали их таким же образом, каким и втягивали: посредством поля, магнитного или другого — мы не знаем.

— Правильно, так и мы с Калве решили, — поддержал его Раин. — Ну, а раз ее выбросили, то искать ее бесполезно, сами понимаете…

— Да не может быть! — возразил Азаров. — Они же не могут быть такими глупыми, ваши роботы и машины. Выбрасывать ракету, в которой нет ни одного человека, незаправленную, неподготовленную и вообще чужую…

— Они не глупые и не умные, — сказал Калве. — Они действуют по программе. Что касается людей — возможно, и у них на звездолете были автоматические ракеты-разведчики. А что касается того, что выброшенная ракета была не готова, то автоматы этого просто не заметили.

— То есть как? — удивился Коробов.

— Можно себе представить, что автоматы, снимающие показания датчиков после возвращения ракеты из рейса и передающие их в кибернетический пост, принимают сигналы, свидетельствующие о недостатке чего-то: топлива, энергии… Тогда происходит дозарядка. А раз, по их «понятиям», ремонт окончен, сигналов о нехватке чего-либо не поступало, то, значит, ракета готова к вылету.