Михаил Темнов - День восьмой

«Пусть Мэри слушает, – думал он. – Она сюда хотела. Вот пусть и набирается знаний. Зачем Радж так детально рассказывает про все эти неприглядные подробности? Будто хочет позлить! Здесь и так достаточно мрачно, чтобы не сказать – страшно. Так, наверное, многие представляют себе ад».

Он вполуха слушал, как Радж неторопливо говорил что-то о блуждающих душах, чистилище, рае, временном небе, долге перед покойником.

«Это живописно, – оглядывая панораму, вынужден был признать Майкл. – Но такое мог изобразить только Иероним Босх. Вживую это, пожалуй, действует сильнее, чем полотна художника. Но у Босха нормальная природа, а вместо людей – человекозвери, олицетворяющие все мыслимые пороки, а здесь – весёлые жизнерадостные люди, добрые, с открытыми лицами и сердцем. Они всё это принимают и не сопротивляются. Даже оборванцы-неприкасаемые не выглядят несчастными. Все при деле».

Майклу хотелось быстрее уйти отсюда и забыть распахнувшуюся без стыда картину чужих верований, ритуалов и страданий, принимаемых как должное.

Но Радж всё говорил, и волей-неволей приходилось слушать.

– Если у покойного нет родственников, обряды выполняют чужие люди, но обязательно той же касты.

– Есть какие-то требования к костру? – перебил Майкл.

– Это часть ритуала. Пока складывается костёр, тело омывают водой из реки. Сын бросает в реку рис, сваренный с кунжутом, который должен послужить пищей для загробной оболочки души покойного. После этого тело укладывают на высокий метровый костёр. Сверху покойного прикрывают хворостом, после чего сын пять раз обходит вокруг и сам зажигает его, произнося при этом соответствующий гимн. В огонь подбрасывают семь поленьев сандалового дерева, вливают очищенное топлёное масло и ароматические эссенции и масла. Это – жертвоприношение богу огня.

Радж прервался и, торопясь, попытался быстрее увести гостей дальше.

– Я надеялся, что вам сегодня повезёт этого не увидеть, – сказал он недовольно.

Они как раз проходили мимо одного из догорающих погребальных костров. Молодой индус, вооружившись дубиной, бил обгоревшего покойника по голове.

Майкл с Мэри в недоумении и плохо скрываемой брезгливости посмотрели на Раджа. Он перехватил их взгляд и, будто извиняясь, скороговоркой продолжил:

– Если тело сгорело не полностью, родственник, как в данном случае, приступает к своей самой страшной в понимании европейца обязанности: он должен куском дерева разбить череп отца.

– Зачем? – одновременно вырвалось у супругов.

– Делается это на всякий случай, – неохотно сказал Радж, – бывает, что душа по какой-то причине не может покинуть тело. По поверьям, в момент смерти она вырывается из тела в одно из отверстий… Но её же не видно. И для верности…

Он развёл руками и продолжил уже бодрее:

– Но на этом панихида не кончается. После кремации все погружаются в воду или очищаются жертвоприношением. Тело покойного считается нечистым, нечиста и душа его до тех пор, пока не будет совершён обряд первых поминок. Затем все отправляются домой. На четвёртый день – церемония «собирания костей». Родственники трижды обходят то место, где происходило сожжение, и, собрав останки в глиняную урну, закапывают её наполовину в землю. Через несколько дней они вернутся и развеют останки в водах священного Ганга.

Радж ещё что-то долго рассказывал, но Майкл его уже не слышал. Он был сыт по горло этими мерзкими картинками. Кроме того, его внимание отвлекла пышная и многолюдная поминальная процессия. Количество собравшихся людей у высокой пирамиды из дров с телом усопшего на её вершине свидетельствовало о том, что событие нерядовое.

Майкл и Мэри с некоторой опаской подошли к поминальному огню. Люди расступились, пропуская гостей ближе к костру. На деревянном помосте в белом одеянии покоилось тело Шама Хашнипуры, окружённое цветами. Его лицо было умиротворённым и строгим.

– Господин! – послышалось из толпы.

К Майклу подошёл индус с пылающим факелом в руке.

– Исполните предначертанное!

– Какое? – Майкл остановился.

Увидев, что Майкл не понимает, в чём дело, Радж объяснил:

– Великий Шам Хашнипура распорядился, чтоб поминальный огонь зажёг чужеземец, который подойдёт к поминальному костру, когда зажгут факел.

От услышанной фразы Майкла передёрнуло. Откуда покойный мог знать, когда к костру подойдёт именно он? Ведь он мог где-то задержаться или оказаться на этом месте раньше. Но пришёл именно сейчас. Откуда узнал это старец? Он что и мёртвый манипулирует? Заставляет Майкла исполнить предначертанное, а значит, определённое судьбой. Этого Майкл не ожидал! Это стало для него ещё одним уроком, полученным от блаженного старца. Даже находясь за гранью жизни, Шам Хашнипура принуждал его думать о сложности бытия и поверить в сказанное в отеле.