Виталий Забирко - Вариант Пата

Он забрал у Пильпии лист, свернул его и сунул под мышку Гирону. Гирон тупо смотрел на Пильпию. И не было уже в его взгляде похоти при виде обнажённой женщины, а какой-то суеверный ужас, как перед богиней.

— Всё, — сказал Крон. — Аудиенция окончена. Я же говорил, что ты выбираешь себе низкосортных гетер.

Он развернул Гирона за плечи и подтолкнул к выходу.

— Когда осмыслишь всё, что тебе говорили, приходи ко мне. Но не ранее, чем завтра.

Гирон неверными шагами покинул комнату, и Пильпия тихо рассмеялась. Но Крон не поддержал её. Он подождал, пока звук шагов Гирона стих, и только тогда раздражённо сказал:

— Ты бы ему ещё лекцию по гидродинамике прочитала. А заодно и теорию колебаний.

Пильпия бросила покрывало на ложе и снова улеглась.

— Не вижу оснований для беспокойства. Почему до этого они не могли додуматься сами? Додумались же до электрических батарей и даже до атмосферного конденсатора на Земле в ветхозаветные времена.

— Да! — всё более раздражаясь, согласился Крон. — И Герон Александрийский додумался до паровой турбины. Но все эти изобретения канули в Лету, потому что были не ко времени. И, кроме того, люди додумались до всего сами. Поэтому давай не лишать их творчества!

Пильпия хмыкнула.

— Ты сейчас говоришь, как Гирон. Женщина, твой удел — любовь и дети! — ехидно заметила она. — Не надо было предлагать мне помочь ему.

Крон не выдержал и тоже улыбнулся.

— А вообще, он не показался мне тем умницей, каким ты его расписывал, — закончила Пильпия.

Крон пожал плечами.

— Пожалуй, — сказал он, — начни я тебе объяснять принцип действия, скажем, дубликатора, вид у тебя был бы не лучше, чем у Гирона.

— Сравнил, — фыркнул Пильпия. — Принцип моделирования материи — и азы механики!

— Для него эти азы — то же, что и дубликатор для тебя. Впрочем, это беспредметный спор. Заблокируй лучше вход.

Пильпия хмыкнула.

— У него автоматическая блокировка. Пора бы уже запомнить. И, кстати, принцип действия дубликатора я знаю.

Крон покачал головой. Последнее слово всё-таки осталось за Пильпией. Он подошёл к центральной колонне, приложил к ней ладони, и она раскрылась, обнажив блестящую призму стационарного биоимитатора. Пройдясь пальцами по клавиатуре, он вывел из памяти аппарата нужный вариант.

— Что ж… Начнём преображаться! — пробормотал он себе под нос, глубоко вдохнул воздух и опустил голову в раструб установки.

На лицо лёг тёплый слой биомаски, и Крон, преодолевая её вязкое сопротивление, усиленно заморгал. В глазах защипало, задёргались мышцы на лице. Но всё быстро прекратилось, и голову мягко вытолкнуло из аппарата. Крон выдохнул воздух и посмотрел в зеркало. Зелёными глазами из зеркала на него глядело лицо вольного торговца Тония Берка, обветренное морскими ветрами, с рыжеватой, выгоревшей на солнце бородой.

— Я давно хочу поговорить с тобой, — сказала вдруг Пильпия.

— Давай, — не оборачиваясь, кивнул Крон. Перед ним медленно раскрывалась призма биоимитатора.

— Тебе не кажется, что в твоей любви к этой… — Пильпия запнулась и неопределённо покрутила пальцами, — нет ничего от разума, а есть только что-то животное?

От неожиданности Крон окаменел. Кровь ударила в голову. Такого разговора он не ждал.

— Какой-то тёмный бездумный зов плоти…

— А вот об этом — не надо!

— Нет, надо! — Пильпия села на ложе. — Ты посмотри, в кого ты превратился! Ты ждёшь её, постоянно ищешь встреч с ней, места себе не находишь… И сам ведь понимаешь, что не душу ты у неё любишь, а тело!

Крон сцепил зубы и шагнул в биоимитатор. Всё, что говорила Пильпия, он старался пропускать мимо ушей. Тело обволокло мягким теплом. Буквально каждой клеткой тела он ощущал, как в кожу впитывается имитационный слой, покрывая его загоревшими до медного блеска буграми мышц Тония Берка. Откуда-то вынырнул гибкий шланг с загубником на конце. Крон поймал его ртом и, как ни ожидал этого ощущения, всё равно икнул и содрогнулся от проскочившего в горло комка. Наконец процедура закончилась, Крон спиной почувствовал прикосновение прохладного воздуха и сделал шаг назад, выбираясь из аппарата. И только тогда повернулся лицом к Пильпии.

Она по-прежнему лежала на ложе и теребила в руках цветок багреца.

— Я знаю, что ты меня не слушал, — проговорила она. — Ты вообще в последнее время стал рассеян и почти не замечаешь, что происходит вокруг. Если так будет продолжаться, то ты окончательно замкнёшься в себе, и тебя отстранят от работы. Впрочем, ты тогда и сам уже не сможешь работать.