Кирилл Кузин - Ореховая скорлупка

– Здравствуй, – улыбнулся Ларс широкой и хищной улыбкой человеку, сидящему за столом внутри капли. – Я Ларс Йонов. Сегодня я буду проводником в твою новую жизнь.

Сегодня он говорил по-немецки. Именно этот язык знал игрок второго дня шоу «Новая жизнь» – Арадан Кечик.

Изнутри помещение, в котором должны были проходить съемки, выглядело приятнее, чем снаружи. Здесь вся комнатка окрашивалась в туманный серебристый оттенок. Оглядываясь, Арадану казалось, что пространство вокруг него и правда клубится. Он не мог разглядеть своего отражения, так как матовая поверхность не позволяла этого сделать. А еще, пристально вглядываясь в однообразный фон своего окружения, парень не мог различить между собой поверхности пола и стен. Арадан подозревал, что внутренне капля повторяет внешние обводы, и что эллиптический потолок и есть стена, но вот перехода из стены в пол он заметить, как не пытался, так и не смог. Ему только чудилось, или же он сам себе такое придумал, что пол закручивается в какой-то радиус и, поднимаясь хордой окружности без видимого угла, переходит в стену. При этом из-за однотонности помещения участнику шоу с трудом удавалось хотя бы на глаз прикинуть реальные размеры комнаты, в которой он сидел не меньше, чем долгих тридцать минут.

Все это время Арадан старался отыскать в комнате хоть один стык, хоть одну неровность, но в итоге пришел к выводу, что ориентироваться в пространстве здесь можно только благодаря большому столу, стоящему примерно по середине комнаты и напоминающему симметричный остров с двумя бухтами-вырезами в столешнице друг напротив друга, в которых к тому же стояло по стулу. Сидя на своем месте и обводя взглядом студию, парень удивлялся, как же здесь происходят все те вещи, что показываются по телевизору. «Тут должно быть хотя бы несколько пазов или углублений для тех инструментов, что использовались во всех прошлых шоу,» – все недоумевал он, не находя ничего такого, что могло помочь в создании спецэффектов.

Но не только подобные мысли занимали его одиночество. Волнение захлестнуло его еще в тот момент, когда за ним приехала машина, чтобы отвезти в город. Теперь же он сидел и боялся глубоко вздохнуть, а иначе рисковал бы захлебнуться в своих же переживаниях. Его красный потрепанный свитер не придавал хозяину уверенности, а даже наоборот. «Надо было взять у кого-нибудь одежду на время шоу, – думал Арадан. – Пусть этот свитер и самая приличная вещь у меня в шкафу, но выглядит он все равно не для подобных мероприятий. Эти затертости и зацепки слишком бросаются в глаза. И, кажется, я его все-таки растянул… Черт. Сейчас весь мир увидит меня! Хотя, с другой стороны, что мне еще носить в нашем захолустье? Ходить в костюме на лесопилку?»

Все, чего хотел сейчас Арадан, так это спокойствия и уверенности. Внешне он выглядел лишь слегка обеспокоенным, но внутри у него все переворачивалось и сжималось. Арадану казалось, что его органы устроили дикие пляски внутри тела. Несколько раз ему хотелось просто выбежать отсюда – так давили собой несуществующая перспектива этого места и долгое время ожидания. Он и так долгое время ждал, когда его заявку на участие в этом шоу одобрят. Приходилось постоянно себя чем-нибудь занимать, правда, даже работа не отгоняла от него различных мыслей, связанных с шансами на попадание в «Новую жизнь», ведь Арадан подавал заявку уже третий год подряд, а вместе с ним старались вытянуть свой счастливый билет и сотня другая миллионов имусов. «Новая жизнь» для части имусов, в большинстве своем для старшего поколения, представлялась лишь способом скрасить свои постоянные трудовые будни, отвлечься от своей участи, предопределенной той катастрофой, что произошла три сотни лет назад, когда человечеству пришлось заново приспосабливаться к жизни на Земле. Остальными же шоу воспринималось как единственный шанс стать свободными: растить своих родных детей, не отдавая их в чужие руки; заниматься сексом столько, сколько захочется; не работать на благо общества дни напролет, чтобы это самое общество не развалилось, приблизив новую катастрофу; не быть одним из числа громадного стада, управляемого из экологически чистых регионов планеты избранными. У всех, кто надеялся попасть в эту комнату, существовала какая-то своя личная история, свое потайное желание. И такое же желание пронес в себе Арадан через металлоискатели и досмотры. Он боялся этого желания. Он боялся потерять его во время шоу. Он боялся его неосуществимости. Хотя Соя и говорила ему, чтобы он положился на волю Господа, но полностью изгнать из себя страх и трепет у него не получилось. Ему в отличие от миллионов человек повезло больше всех – он сидел сейчас в студии, изнемогая от одиночества и давления стен. Арадан понимал, что сейчас все будет зависеть только от него. Но как раз это и пугало имуса больше всего. Ни в школе, ни на работе имусов не учат, что жизнь зависит от их решений, что они сами вольны выбирать свой путь. Существование каждого человека похоже на кротовую нору без ответвлений, в конце которой брезжит белый свет, сулящий покой. Вся жизнь предопределена. Все во имя человечества. Однако, сидя на стуле в серебряной комнате, свет в которой равномерно излучался от каждого квадратного сантиметра ее поверхности, не напрягая при этом глаза, Арадан четко осознавал, что настал момент огромной ответственности.