Ноэми Норд: Пятый день. Перезагрузка. Ангельский туннель

– Валяй, док, нас уже ничем не удивишь!

Док засунул фонарик в разрез на животе:

– Сморите, что происходит!

– Полфонаря исчезло? Растворилось?

Док вытащил остатки фонаря. С поврежденного края стекла обратно в брюшину прозрачная тягучая капля.

– Это ужасно! Там что-то есть. И оно очень опасно для нас.

– Сожги это, док, – потребовал кеп.

* * *

Хейц был веселым жизнерадостным толстяком, обременявшим команду проблемами своего ненасытного желудка.

Он постоянно хотел жрать.

И жрал все подряд, а потом полчаса рыгал в нужнике и промывался.

Ребята подшучивали над странными диетами, от которых толстяк то зеленел, как шпинат, то желтел, как горчица.

Хейца вскоре после прилета на Мирлинду странным образом расперло.

Док сказал: «Никаких диет!», и прописал слабительное.

Хейц положил глаз на буфетчицу Хельгу. Знойная пышка с первого взгляда отстрелила дураку уцелевшую половину мозга, и влюбленный решил стать плейбоем, сел на диету и, к нашему удовольствию, в течении недели отказывался даже от баварского.

Но почему-то все равно прибывал в весе.

– А вот и не почему, – сказал Бодри, кивая на Хельгу с подносом в руках.

Хельга симпатизировала толстяку и подавала ему на перекус лишь веганское дерьмо: то желе из ламинарии, то пюре из брокколи, а порой лишь полстакана слабительного. Она страшно двигала накрашенными бровями, когда парни зверели от хохота:

– Заткнитесь, сволочи! Пусть худеет! И никакого пива! У него повышенная потливость!

– Глянь, красотка: Хейца пучит не от пива, а от секса.

– Ему нужно срочно обратиться к врачу.

Толстяк так и не похудел. Жесткая диета его окончательно доконала.

Труп нашли в постели. Он был страшно раздут, над раскрытым ртом клубилась сизая дымка, в остекленевших глазах застыл ужас.

Ошеломленная бригада переговаривалась вполголоса:

– Наверно, что-то страшное увидел.

– Не обязательно страшное.

– Смерть свою увидел?

– Бросил пить – и сдох.

– Пить надо больше! Мы хлещем каждый день – и дерьмо в кишках не киснет.

Док выгреб из тумбочки Хейца груду пластиковых ампул.

– Что это, док?

– Неужели Хейц загнулся от порошков?

– Ерунда, это слабительное, легкое, – док поморщился.

– Я и говорю, что пить надо больше.

Никто не смеялся.

В тот день, когда Хейц преставился, выручка бара подскочила в десятки раз.

Прошел час. Ганс, запертый в изоляторе, не находил себе места. Присел на кушетку, встал, подошел к иллюминатору.

Сквозь кварцевое стекло втекал густой рубиновый свет. Ганс поднес ладонь к лучу. Рука налилась кровью.

На этой планете всегда был только рассвет. Или закат. Всего два оттенка: рубин или тьма. Ни единой звезды на тусклом небе, ничего кроме ветра, катающего тучи пыли от горизонта до горизонта.

При всем желании Ганс ничего не смог бы разглядеть сквозь линзу иллюминатора. Днем там колыхалось сплошное марево. Ночью – густой туман.

Ни звезды, ни луча, ни тени под ногами.

Инженер Витольд Брик знал ответы на все каверзные вопросы.

– Почему скалы не отбрасывают тени? – переспросил он, вопрос Ганса, прикуривая в окружении обступившей его команды. – Это не странно. Географические эффекты нереальны, потому что их нет, они миражи. А вот почему люди не отбрасывают тени и наш корабль – это гораздо интереснее.

– Но что же все-таки происходит?

– У атмосферы странное светопреломление.

– А причина?

– Похоже, кто-то экономит на визуальных эффектах, – пытался отшутиться Витольд.

– Кто-то? Ты о боге, инженер?

– Скорее о Сатане. Водоочистка забита пылью. Синтезаторы заглохли. Если так дальше так пойдет – всем конец, придется пить мочу. За работу, ребята. Вопросы неконструктивны и не принесут нам особой пользы.

Когда бригада разошлась по делам, старпом сказал:

– Что я уважаю в тебе, Витольд, так это – твою невозмутимость. Тебе не кажется, что мы столкнулись с чем-то необычным? И даже опасным?

– А что ты хотел? Здесь тебе не Земля.

* * *

Кэп решил найти местечко прохладнее, чтобы не закипели водяные конденсаты. Он послал наряд на разведку.

Ребята выскочили из корабля, попрыгали на вездеходе по кочкам, постреляли в небо ракетницами.

Первое, что их удивило – под ногами не было теней.

– Глядите: что за фокус! Ни одной тени!

Первопроходцы напрасно светили друг на друга прожекторами и сверху, и снизу.

Инженер Витольд Брик объяснил, что атмосфера Миринды слишком ионизирована, поэтому свет равномерно рассеивается во всех направлениях.