Валерий Михайлов - Ловля на рыбака

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Тогда до завтра.

– До завтра.

Простившись с Лоллой, Андрей позвонил Благородному Дону.

– Ну и где ты шляешься? – спросил тот.

– Налаживал личный контакт, – ответил Андрей.

– Докладывай.

– Группу просканировал: никаких следов Голдберга, так что Лолла – наша единственная зацепка. Сегодня, можно сказать, подружились. Завтра постараюсь напроситься к ней в гости, чтобы просканировать квартиру и компьютер.

– Думаешь, он был у нее дома?

– Мы не знаем, действительно ли он вхож в чужие сны, или он заставляет думать постфактум, что контакт был во сне. Тем более что воздействовать можно как лично, так и через скрытые сигналы того же компьютера или телефона.

– Хорошо, действуй. Главное, не вдружись в свою подопечную.

– Да ну, нафиг.

– Смотри. А то не сможешь трезво мыслить. Ладно, дуй домой. Встречаемся через час у дома твоего экс-полицая. Пора с ним поговорить.

– А не поздно? – спросил Андрей.

– Лучше поздно, чем никогда. Я жду.

Переместившись в ростовскую квартиру, Андрей сделал несколько глубоких вдохов, встал с любимого кресла, прошелся по комнате, затем выглянул в окно. Было сыро и ветрено, но дождь уже кончился. Поморщившись, он вызвал такси, затем оделся и вышел из дома, решив подождать машину внизу. На улице оказалось не так ужасно, как выглядело из окна. Ветер был теплым и даже приятным, а свежий воздух прояснял затуманенную после погружения голову.

Благородный Дон с парой крепких парней ждали Андрея у подъезда. При его появлении Благородный Дон набрал код на домофоне.

– Кто там? – спросил женский голос.

– ФСБ, – ответил Благородный Дон. – Людмила Федоровна, откройте. Нам надо поговорить с Валерием Геннадьевичем.

– Да, конечно, – растеряно ответила она и открыла дверь.

Едва они вошли в подъезд, прозвучал выстрел. Он был неестественно тихим, каким-то игрушечным и совершенно неуместным, поэтому Андрей понял, что что-то произошло, только по реакции Благородного Дона. Тот выматерился и бросился вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Остальные побежали за ним.

К счастью, Петуховы жили на четвертом этаже, и вскоре группа, запыхавшаяся, но вполне еще полная сил, была у двери в квартиру. Она была не заперта, и Благородный Дон, не дожидаясь приглашения, ворвался внутрь. Остальные последовали за ним.

В зале на полу лежал мертвый Петухов. Пуля разворотила ему полголовы. Над ним билась в истерике жена. Пистолет лежал рядом на полу.

– Займитесь ей, – приказал Благородный Дон своим спутникам, и те аккуратно увели ее в другую комнату.

– Сканируй, не стой, – приказал Благородный Дон Андрею.

– Я не могу, – ответил Андрей. Вид застрелившегося Петухова, его разбрызганные по обоям мозги, повергли Андрея в состояние, близкое к шоку.

– Сканируй, или ляжешь рядом с ним, – произнес Благородный Дон и приставил пистолет к затылку Андрея. Без всякого сканирования было понятно, что он не шутил.

– Хорошо, – сказал Андрей, – я попробую.

Сделав несколько дыхательных упражнений, он смог погрузиться в межпиксельное пространство на достаточную для сканирования глубину. Настроившись на след Петухова, Андрей пожалел, что не дал Благородному Дону себя застрелить. На него навалились настолько невыносимые страх, беспомощность и отчаяние, что он захотел покончить с собой. Пистолет Мухина все еще лежал на полу. Андрей поднял его и поднес к виску. За мгновение до того, как нажать на спусковой крючок, он переключился.

Все вокруг стало черно-белым. Голова соображала хоть и замедленно, но вполне сносно. А вот эмоций не было вообще. Андрею было все равно, стрелять в себя или нет, но для выстрела требовалось движение, совершать которое больше не было причины. Глупо хихикнув, он отдал Благородному Дону пистолет, затем, немного придя в себя, сообщил:

– Мухин застрелился из-за панического ужаса. Следов Голдберга нет, скорее всего, он запугал его значительно раньше.

– Отличная работа, – похвалил его Благородный Дон.

– Я вам еще нужен?

– Нет.

– Тогда я поеду домой.

– Тебе дать сопровождающего?

– Спасибо, я доеду сам.

Дома Андрей забрался в ванну. Его трясло мелкой дрожью. Горячая вода стала вдруг холодной, и дрожь усилилась. Не зная, что делать, Андрей заорал. От крика ему полегчало настолько, что он смог выполнить несколько успокаивающих дыханий. После купания была кухня и много-много чашек чая.