Иван Сапрыкин - Тайна системы «Юпитер»

Профессор Левандовский вертел в руках пресловутое фото и пытался заметить хоть что-то. Но что он мог заметить своим глазом, если даже специализированные компьютерные программы не смогли определить то, что там было изображено. Обыкновенный размытый рисунок (к тому же ещё и нечёткий) напоминал скорее сюрреалистические абстрактные картины Кандинского или Ротковича, которые были в моде в двадцать первом веке.

В очередной раз ничего не добившись, Геннадий Юрьевич бросил на стол снимок и сказал:

– Денисыч! Но я всё равно добьюсь этой экспедиции! Пусть меня считают сумасшедшим, но полёту быть! Тем более что Джон Паркер уже выбил деньги из Миркоса. А мы чем хуже?!

– Мы хуже? Никто не говорит, что мы хуже, Ген! Просто попробуй убеди этих набобов из Роскосмоса! Они сидят на горах денег и боятся потратить копейку. А ты говоришь о довольно-таки кругленькой сумме.

– Да какая ж это кругленькая сумма!

– Ну-у! Скажешь тоже! Для них что угодно может быть кругленькой суммой.

Геннадий Юрьевич махнул рукой, не желая больше разговаривать на эту тему. Он собрался завтра же лететь в главный офис Роскосмоса и оббивать пороги всех тех, кто занимается финансированием и рентабельностью космических полётов.

Когда Геннадий Юрьевич уже попрощался с «профессором 3D» и подошёл к двери, Дмитрий Денисович вдруг окликнул его:

– Кстати, Гена. А как там поживает дело всей твоей жизни?

– Ты о чём?

– О Бионике.

– А! – с досадой махнул рукой профессор Левандовский. – Она двоечница!

– Что так? – улыбнулся Данов.

– Не хочет учиться! Год! Уже год прошёл после того, как я загрузил в неё всю информацию, а она топчется на одном месте и не хочет познавать мир.

– Постой. Может, ты что-то упустил?

– Что?! Что я упустил?

– Может, ей не хватает чего-нибудь?

– Чего?! Ума ей не хватает, вот что!

Данов засмеялся:

– Ты слишком строг с ней.

– Я строг?! Я?! Да я даю ей полную свободу действий! Она может ходить, куда хочет, делать, что хочет… Что угодно! А она… – и тут профессор скривил рот и прогнусавил: – «Я проснулась, потому что…» Тьфу!

Он с досады попытался взять за козырёк свою бейсболку и бросить её на пол, но нащупал около лба пустое пространство.

– Ах ты, чёрт! Ещё и бейсболку где-то посеял!

Дмитрий Денисович снова не удержался от смеха.

– Не расстраивайся, Ген! Всё образуется. Дай ей какую-нибудь встряску. Ей нужен толчок! Её мозг до сих пор живёт в инкубаторе. А ей нужно пространство! Целый мир! Мне кажется, что, если ты выведешь её в люди, так сказать, то дела сдвинутся с мёртвой точки. Ведь ты даже не знаешь, на что способна эта девочка. Какие у неё таланты! Может, она станет супер гением! Может, с её помощью человечество выйдет на новую ступень развития! А ты держишь её взаперти.

– Что значит, взаперти? Она гуляет, плавает…

– Это всё не то, Ген. Ей нужен мир. Толчок!

– Пинок под зад ей нужен…

– Не унывай ты так, – улыбнулся Данов и похлопал друга по плечу. – Время – лучший друг искусственного интеллекта! Со временем она всех нас обставит, и уже мы будем ходить к Бионике Геннадьевне Левандовской за советом.

– Всё шутишь, да? Шутишь! Ещё со студенчества твои шуточки у меня вот где! – Геннадий Юрьевич провёл ребром ладони по своей шее.

Данов покачал головой и сказал:

– Ладно, иди. Папаша! У меня дел целая гора.

– А у меня две горы. Одна называется Роскосмос, а вторая – Бионика!

Данов в очередной раз рассмеялся, а Геннадий Юрьевич, наконец, покинул кабинет старого друга, с которым ещё в юности учился в одной группе института.

Профессор снова вернулся к себе в кабинет. Проблем навалилось целая куча, и подумать было о чём. Геннадий Юрьевич хотел остаться один, чтобы сосредоточится и принять нужные решения. С одной стороны нужно было наседать на Роскосмос, потому что профессор не хотел отступать от своего замысла о пилотируемом полёте на Европу. С другой стороны – Бионика, которая его не слушается. Старый друг, Дима Данов, посоветовал выпустить её в мир, «нужна встряска», сказал он, и, может быть, был прав! Определение «искусственный интеллект», конечно, не слишком-то подходило к Бионике – её мозг был бионическим, выращенным в инкубаторе, практически ничем не отличающимся от настоящего, человеческого. Как раз этого и добивался профессор Левандовский; он хотел, чтобы его создание не было обычным роботом или киборгом – он хотел создать человека нового поколения… Как будто бы, у него получилось, но Бионика в последнее время стала всё больше его расстраивать, не желая воспринимать окружающий мир и делать соответствующие выводы.