Борис Фрадкин - Дорога к звездам

Возвратившись в цех, Яков медленно пошел вдоль центрального пролета. Он вдыхал воздух, насыщенный запахами горелой земли и железной окалины, смотрел, как проворно орудуют формовщики у своих машин, как точно обрубщики срезают наждачным кругом наросты на отливках.

Пылали печи, двигались краны с наполненными сталью ковшами.

А Якову уже чудилось, будто он идет по другому цеху, по другому заводу, где из его чудесного сплава будет построен первый межпланетный корабль. И он знал, что это не может не свершиться, ибо рядом всегда будут старшие друзья — Глазков, Андронов, Карганов, рядом будет Ирина.

У плавильного отделения он задержался. На третьей печи, на той самой, где первыми были установлены контактные устройства вместо шин, начался выпуск стали. Печь наклонялась в сторону пролета. И вот яркая огненная струя, рассыпая искры по цеху, хлынула в ковш.

Последний день перед отъездом Якова Ирина не выходила из квартиры Якимовых. Она помогала Анне Матвеевне собрать белье Якова, настряпать сдобы, сложить все это в чемодан. Собственно, ей больше всего и приходилось хлопотать над сборами Якова, потому что у Анны Матвеевны, расстроенной отъездом сына, руки опускались. Это была их первая длительная разлука.

В комнате Якова царил полный беспорядок. На столе лежали горы книг — то, что Яков намеревался забрать с собой.

— Послушай, — протестовала Ирина, взявшая на себя упаковку чемодана, — в библиотеке института ты найдешь все, что тебе нужно. А вот без белья тебе не обойтись. И не забудь, война еще не кончилась, с питанием будет туговато. Хотя бы на первое время возьми побольше. Ведь это мать сама готовила.

Спорить с Ириной было напрасно. Она все сделала так, как находила лучшим. Закрыв чемодан на ключ, выпрямилась и сказала:

— Поскольку вы, сэр, тоже упрямы, то ключик я вручу вам в вагоне.

— Иринушка, — шепнул Яков, — неужели мы опять расстанемся?

— Что ж, — девушка развела руками, — вся людская судьба на этом и построена: встречаться, расставаться.

— Я много думал эти дни, Иринка. И колебался, не хотел говорить. Но больше не могу держать в себе. — Он взял Иру за плечи и повернул лицом к себе. — Нам нельзя расставаться, — слышишь? — нельзя.

— Да, но что поделаешь, Яков?

Он нагнулся и бережно поцеловал губы Ирины. Девушка не отстранилась, она напряженно всматривалась в его лицо.

— Ты дала мне мечту, — сказал Яков, — ради которой я живу теперь. Ты всегда была мне настоящим другом и советчиком. Останься же со мной навсегда, на всю жизнь. Я люблю тебя, Иринка. Мне казалось, что я не имею права любить после Любы, но… это сильнее меня. Нам нужно еще столько жить, столько бороться за свою мечту,

Яков снова поцеловал Ирину и почувствовал робкое ответное движение ее губ.

— Только ты все-таки еще подумай, — шепнула она. — Подумай, Яша. Нам незачем спешить. Если в твоих чувствах ко мне ничего не изменится, ты мне напишешь, и я…

— Приедешь?!

— Да, приеду.

…Время имеет неизменные интервалы. В часе всегда останется шестьдесят минут или три тысячи шестьсот секунд. И все-таки с каждым новым годом, нам, советским людям, кажется, что время убыстряет свой бег. Нет, это не время, это наша история движется все стремительнее, ибо она работает на нас, а мы не остаемся пассивными созерцателями ее движения. Дела советских людей подталкивают ход истории.

Взламывая укрепления немцев, советские армии устремились к Берлину. Рухнула военная машина фашистской Германии.

Пал Берлин. Над Москвой отгремел салют победы.

Жарким июльским утром к перрону Курского вокзала подошел пассажирский поезд. Встречающие устремились к вагонам, перрон ожил, забурлил людской сутолокой.

У седьмого вагона смуглый рослый юноша принял в свои объятия худенькую сероглазую девушку. Он подхватил ее на руки со ступенек вагона и осторожно поставил на асфальт.

— Ирина!…

— Яшенька!

Вокруг них раздавались столь же радостные восклицания, звучали поцелуи, смех. Прибытие поезда Южноуральск — Москва едва ли чем-нибудь выделялось среди прибытия многих сотен других поездов на московские вокзалы.

С чемоданом в одной руке, а другой увлекая за собой девушку, Яков устремился к выходу в город. Привокзальная площадь встретила их шумом и движением. Взволнованные, переполненные радостью встречи, оба остановились. Ирина поглядела вокруг, потом на Якова. И Яков посмотрел на Ирину.

— Куда ты меня поведешь? — спросила она.